Питер Акройд - Мильтон в Америке

— Вы натура волевая, сэр, но мне такие нравятся. Говорю ясно: я приехал сюда по поручению мистера Ралфа Кемписа. Вам он знаком? Эдакий жизнерадостный. Чудо что за человек. — Увидев, как вытянулось лицо Мильтона, он поспешил продолжить. — У вас находятся несколько бристольцев, которые — как бы это сказать? — не вполне здесь прижились.

— Эти дуралеи. И какого рожна им нужно? Амброзии и райских плодов?

— Не уверен, мистер Мильтон, что они предъявляли именно такие запросы, но убежден, что вы бы им не отказали.

— Они бесстыдные мерзавцы. Понимаю, мистер Гидни, куда вы клоните со всеми вашими словесными выкрутасами. Они желают получить освобождение от обязательств и переселиться в Вавилон.

— Боюсь, сэр, вы слишком размахнулись. Они имели в виду Мэри-Маунт.

— По мне все едино. Рог римского зверя — вот что у них на уме. Подлые перебежчики.

Бартоломью, задетый подобным отзывом о своей вере, разом сменил тон на официальный.

— Они намерены работать, а не молиться.

— При всем том не сомневаюсь, вам известны все подходы к простачкам вроде этих. Ослабите немного поводья, да, мистер Гидни? Пусть порезвятся и поклюют приманку?

— Уверяю вас, ни о какой приманке речь не идет.

— Бедняги. Оказаться рабами папистской тирании и суеверий!

— Не думаю. У нас нет рабства. И тирании. Лишь вечные блага свободы.

— Скажите лучше распущенности. Ну, ну, катитесь по собственной дорожке в ад и бристольцев этих прихватите с собой. Безмозглые птахи, угодившие в силки. Пусть их ощиплют и сожрут.

— Как это великодушно. И благородно.

— Цена договоров установлена. По десять фунтов за каждого.

— Знаю. О плате я договорился с мистером Гусперо. Если я предвосхитил ваше решение — что ж, вы вправе высказать недовольство.

— Гусперо? А он тут при чем?

Гидни понял, что сболтнул лишнее.

— Очаровательный молодой человек, вы согласны? Локоны — просто загляденье. Ипрелюбопытно шутит, наподобие того, как принято в Кобельрове. — Ему не хотелось впутывать Гусперо в историю. — Я встретил его у вашей прелестной церкви. Мне сказали, что он ваш секретарь. Это верно? Разве он не заменяет вам глаза — если позволено мне будет затронуть данный печальный предмет?

— У меня имеется внутреннее зрение, сэр, проницающее все хитрости и уловки.

— Рад это слышать. Такому дару здесь нет цены. — Он заколебался. — Итак, если я вас правильно понял, вы даете…

— Я даю вам их. Забирайте и больше не возвращайтесь. Нельзя быть врагом общины и оставаться при этом ее членом. Они нам не нужны.

Таким образом бристольцы покинули Нью - Мильтон и, не переставая петь и прикладываться к бутылке, в компании Бартоломью Гидни отправились верхом на другой берег. Гусперо проводил их глазами и опечаленный вернулся к Кэтрин.

— Знаешь, — сказал он, когда они вдвоем сидели в небольшой, увитой зеленью беседке за домом, — мне хотелось взять всю семью и к ним присоединиться. — Он похлопал ее по округлившемуся животу. — Малышу там было бы куда как привольно.

— Даже не думай об этом, Гус. — Племянница Кэтрин, она же ее приемная дочь, играла невдалеке. — Я обещала Морероду преданно заботиться о Джейн. Он никогда не допустит, чтобы она жила среди папистов. — Наклонившись, Кэтрин шепнула: — Скорее он ее убьет.

— Не сомневаюсь. И непременно подыщет в свое оправдание какую-нибудь библейскую мудрость. — Гусперо оглядел бревенчатые хижины и дома, разбросанные по сторонам пыльных троп. — Как ты думаешь, Кейт, удастся нам когда-нибудь пожить в мире?

— Морерод говорит, свет и тьма всегда будут противостоять друг другу.

— О, Морерод большой праведник. Никто так много не толкует о праведности, как он. Но вот что я скажу тебе, Кэтрин. Морерод — надутый лживый лицемер. — Он понизил голос, чтобы не услышала девочка. — Я с удовольствием поменял бы тысячу мореродов на одного-единственного Ралфа Кемписа.

Кэтрин подняла глаза и улыбнулась.

За делом бристольцев последовало, тремя неделями позже, гораздо более серьезное происшествие. В Нью-Мильтоне был обнаружен католический молитвенник. Его нашли в доме, где жило семейство из самых недавних поселенцев, — Джон Венн был скотовод из северного Девона, и явился он через год после основания городка. Этот тихоня ради «отдохновения» (как он сам выражался) собирал на досуге образцы минералов; жена его, Сара, была несколькими годами старше мужа, но совместная жизнь их протекала вполне счастливо. По рождению и воспитанию Сара была католичка, и супруги (а их венчание состоялось во времена республики) решили между собой, что она, для успокоения совести, станет совершать молитвенный ритуал дома. Сам Венн принадлежал к братьям и посещал с ними часовню в Барнстейпле, однако ревностностью отнюдь не отличался. Потому-то он и не возражал против намерений жены как вначале, так и после переезда в Нью-Мильтон.