Юй Хуа - Братья

Ли повыпендривался со своими гринвичскими часами полгода. В один прекрасный день они куда-то исчезли, а на руке у него появились новехонькие часы «Бриллиант». Увидев это, народ удивленно вскрикивал:

— Ты часы поменял, что ли?

— Поменял. Теперь у меня пекинское время, — покачивая сверкающим циферблатом, отвечал Ли. — По Гринвичу — это, конечно, хорошо, но нам тут в Китае такое не подходит, вот и поменял.

Народ, лопаясь от зависти, спрашивал, где он подобрал свой новенький «Бриллиант». Ли злился, вытаскивал из кармана чек и отвечал:

— На свои деньги купил.

Тут зеваки жутко удивлялись, откуда у такого помоечника деньги на часы, и Ли разводил полы своей драной куртки, обнажая привязанный к поясу кошель. Потом он расстегивал на нем молнию и выставлял на всеобщее обозрение толстенную пачку купюр. Под изумленные возгласы толпы Ли с удовольствием говорил:

— Видали — все сплошь наша народная валюта.

Народ отупело разевал рты и долго еще не мог их потом закрыть. Правда, кто-то вспомнил про иностранные часы и заискивающе спросил:

— А те, с Гринвичем?

— Подарил, — отвечал Ли. — Своему дебилу озабоченному из артели и подарил.

Вооружившись новыми часами, Бритый Ли взялся за дело с удвоенной энергией — сварганил себе прямо во дворе администрации хибару. Он натаскал бамбука и соломы и развернул строительство по полной: из четырнадцати обитателей инвалидной артели пришло тринадцать человек, один только озабоченный идиот не явился. Слепые выстроились в цепочку и стали передавать из рук в руки охапки соломы. Дураки таскали бамбуковые палки, а двое хромых (силы рук им было не занимать) принялись туго перевязывать их вместе. Боевой резерв в составе пятерых глухих разбился надвое: трое мастерили из соломы стены, а двое, забравшись наверх, клали крышу. Бритый Ли сновал по стройплощадке с указаниями, как командующий армии. За три дня, обливаясь потом и исходя криками, они соорудили наконец домишко. Тут только Бритый Ли вспомнил про озабоченного идиота и спросил о нем хромого директора. Тот сказал, что придурок раньше никогда не опаздывал и не убегал раньше времени, вот только едва он нацепил новые гринвичские часы, как совсем пропал из артели.

— Может, это время по Гринвичу сбило его с толку? — спросил хромой.

— Да наверняка, — заржал Ли. — Это вот и называется разница между часовыми поясами.

Стройными рядами инвалиды отправились к Ли домой и притащили оттуда кровать, стол, одеяло, одежду, тазик для воды, керосинку, миски, палочки, стаканы и еще целую уйму вещей. Довольный Ли вступил, как король, в свою халупу. Так окончательно был разбит его лагерь у здания уездной администрации. Не прошло и дня, как наши лючжэньские увидели работников почтово-телеграфной конторы, устанавливающих в хибаре телефон. Это был первый частный телефон во всем поселке. Народ щелкал языками, и все говорили, что это уму непостижимо. Телефон Бритого Ли трещал весь день с утра до позднего вечера и даже ночью. Работники администрации твердили, что звонит он куда как чаще, чем у их начальника.

Так Ли чинно-благородно начал свой мусорный бизнес. Он больше не брал старье за просто так, а начал покупать его с рук. Кучки мусора перед зданием администрации превратились в огромную гору, даже хибарка Бритого Ли и та оказалась заваленной старьем. Сам он говорил, что в ней лежит только высококлассный мусор. Прохожие часто видели, как он, улыбаясь, восседает среди этой высокосортной дряни, словно на горе самоцветов. Еще видели, как каждую неделю приезжает откуда ни возьмись грузовик и увозит с глаз долой рассортированный Бритым Ли утиль. Ли стоял перед лачугой, смотрел вдаль удаляющемуся грузовику, слюнявил пальцы и пересчитывал купюры.

Он по-прежнему одевался в рвань, только поменял кошелек на здоровенное портмоне, и деньги раздули его изнутри, как воздушный шарик. В нагрудном кармане у него хранилась небольшая тетрадочка: с лицевой стороны были записаны все его мусорные приобретения, а с оборотной — прежние долги.

К тому моменту у пятерых его кредиторов начисто пропала всякая надежда. Все признали себя прогоревшими. Никто из них и представить не мог, что Ли, заработав на старье денег, вздумает отдавать долги.

Однажды вечером Мороженщик Ван проходил со своим ларем мимо хибары Бритого Ли. Тот торчал в лачуте в одних трусах. Заметив Вана, он мгновенно выбежал наружу и стал звать его во все горло. Мороженщик медленно обернулся и увидел, как Ли призывно машет ему рукой и кричит: