Дональд Бартельми - Шестьдесят рассказов

Я дошел до конца своей веревки, обнаружил, что я привязан, на привязи. Я никогда не останавливался, чтобы подумать, просто брался за дело и делал, это был непрерывный процесс, появлялось одно, я начинал с ним разбираться, тем временем появлялось другое, и я разбирался с двумя, за ними следовали другие, а затем они в свою очередь порождали все новые и новые, и новые… Долетавшие оттуда взвизги заставляли все время дергаться. Они пришли ко мне и сказали: пока. Пока? — спросил я. Пока, сказали они. Вы решили соскочить, так что ли? — спросил я. Так, сказали они. Вы сматываете удочки, так что ли? — спросил я. Они сказали: такая жизнь, хватай и держись. Я видел рыбу размером с дом, а также ярко-розовый чайный сервиз. С воем и воплями носились по комнатам, дергая за хвосты друзей и подруг человека, иногда приходили сказать спокойной ночи, книксены и поклоны, такое случалось редко. Их предметы первой необходимости: хоккейные клюшки, плетенки для ловли омаров, «мазды». Подлизывались и сторонились, все это — одновременно. Проверка на прочность, это просто проверка. Их мокрые, вонючие парки валяются на полу, как заведено. Врубят музыку и тут же вырубят. Прибери свою комнату, прибери, пожалуйста, свою комнату, я тебя умоляю, прибери свою комнату. Там эта длинная Салли, почисти ее обувь. Приучитесь чистить свою обувь, черный для черной, коричневый для коричневой, ты видишь что-нибудь у меня в руке? самая малость этой отравы, тебе нужно закончить образование, он прав, а ты не прав, внутренняя дорожка считается лучше, добейся, лучше казаться непринужденным, одежда не должна выглядеть как только что из магазина, ты не должен а, Ь, с, d, поверни чуть направо, теперь чуть налево, вот так.Обнаженные девушки с головами Маркса и Мальро, распростертые и беспомощные в безжалостном свете фар, пытался привить им немного joie de vivre, только ничего вроде не вышло, их беспрестанные склоки и мелочность, это как гром среди ясного неба, мир напоминает нам о своей власти, трахеотомия, слева и справа, я пряду, о, прелестное дитя, не чешись, приведи в порядок свои ноги, долгие ночи, все время прислушивался, это испытание на прочность, это просто испытание.

— Приятель, как тебя

звать?

— Меня зовут Глотник. А как звать тебя?

— Меня зовут Лодырь. Ты за изумрудом?

— Да, я за изумрудом, а ты тоже за изумрудом?

— Да. А что ты думаешь с ним делать, если добудешь?

— Порежу на маленькие изумруды. А что ты думаешь делать?

— Яподумываю об цельноизумрудных креслах. Для богатых.

— Тоже мысль. А как звать тебя, вот тебя?

— Ловчила.

— Ты за изумрудом?

— Как в воду смотришь.

— Как ты будешь его добывать?

— Взрывать.

— От этого будет уйма шуму, так ведь?

— Думаешь, это плохая мысль?

— Ну… Как тебя звать, вот ты, там?

— Топтоп.

— Ты за изумрудом?

— А ты думал. Более того, у меня есть план.

— А можно нам посмотреть?

— Нет, это мой план, и я не намерен показывать его всяким…

— Ладно, ладно. А как звать этого парня за тобой?

— Меня зовут Иногда.

— А ты, Иногда, ты тоже здесь насчет изумруда?

— А то.

— У тебя есть метод?

— Рыть нору. Я пробурил несколько пробных скважин. Похоже, железный верняк.

— Еслиэто верное место.

— Ты думаешь, это может быть неверное место?

— Три последних места не были верными.

— Ты хочешь отбить у меня охоту?

— Зачем бы мне это?

— А как звать того парня, вот того, в темных очках?

— Меня зовут Братец. А кто это все такие?

— Деловые люди. Что ты думаешь о ситуации в общем, Братец?

— Я думаю, здесь жуткая толкучка. Это мой приятель, Среда.

— Ну да, Среда. Тоже за изумрудом, смею предположить?

— Да вот, думаем попробовать.

— Одна голова хорошо, две лучше — так что ли?

— Ага.

— И что вы намерены делать с изумрудом, если сумеете его добыть?

— Гранить. Гранить, гранить и гранить.

Молл беседует с представителем средств массовой информации.

— Расскажите мне, как представитель средств массовой информации, чем вы занимаетесь?

— Ну, мы вроде как прикидываем, какие сейчас новости, а затем идем и беседуем с людьми, с ньюсмейкерами, с теми, кто делает новости.

— Каковые были предварительно определены некоторыми весьма высокопоставленными сотрудниками вашей организации?

— Редакторами. Редактор — это тот, кто говорит: это новость, это не новость, это, может быть, и новость, хоть повесьте меня, не знаю, новость это или не новость…