Криста Вольф - Образы детства

Как это—«стояли»? — говорит Ленка. Как это—«перебрасывали»?

«Перебрасывали»? Очень просто: опять товарняком через Вернойхен, Тифензе, Шульцендорф—словом, по забитой составами узкоколейке. Для одних это означало: выгрузить орудия, и дальше — на лафетах к так называемой передовой. Она проходила, стало быть, уже по ту сторону Одера, в районе Ной-Левина и Альт-Левина. Для нас, телефонистов, это означало — шагать с тяжеленной катушкой провода по бездорожью, через вымерший город Врицен, через вымершие деревни, обеспечивая связь с батареями переднего края, (Врицен! —с жаром воскликнула Ленка, но ее угомонили; Твоя мама проехала через Врицен неделей раньше, тогда он еще не обезлюдел. Да и вообще: встречи так и так не состоялись бы. — Ленка выискивает в случайном закономерность.) «Стояли» значит вот что: сутками сидеть за коммутатором, перебрасывать штекеры, регулярно проверять линию — есть ли связь. Если нет, идти на поиски обрыва, латать. Раз в день — в одно и то же время, хоть часы проверяй! — слышать гром 102-миллиметрового орудия, оно обстреливало деревянный мост в Ной-Левине, где у русских был плацдарм, и каждый раз наносило ему серьезные повреждения, а советские саперы вслед за тем спешно чинили его подручным материалом. (Ленка вставляет; Может, я совсем дура, но объясните же мне, что такое «плацдарм») Однажды звоним из брошенной деревни, с почты, в соседний городишко, а на том конце линии вдруг отвечают по-русски. Мы так и шмякнули трубку на рычаг, как кипятком ошпаренные. Ночевали в оставленных домах, в спальнях, на застеленных супружеских кроватях удравших жильцов.

Вот все это вместе. Ленка, и означает «перебрасывали» и «стояли».

Ленка не слушает, она опять за свое: Ну правда же, не будь всего этого, вы бы никогда не повстречались. Может, у вас — у каждого — с другим мужем, с другой женой и была бы дочка моих лет, но—не я? Обалдеть, а?

Я молчу, сказал X.

Зато Лутц, не кто-нибудь, а твой брат Лутц, призвав на помощь логику и теорию вероятности, попытался оттащить племянницу подальше от опасного края нигилистической бездны; он убежден, что совершенно незачем раньше времени забивать себе голову нелепыми раздумьями; и вообще он не приветствует, когда молодые люди сводят тайну собственного появления на свет к глупой случайности.

Все это он сказал тебе, когда вы шли по Рыночной площади Г., возвращаясь к машине. — И что же ты предлагаешь? —спросила ты. Провидение? Снова-здорово высшую силу? —А чем плохо, отозвался Лутц, только ведь не пройдет. Время не то. — И ты расставляешь сети из математических формул, чтобы остановить падение в огромную черную дыру. — Тебе доводилось слышать о «белых карликах»? — спросил Лутц.— Сказками интересуешься?—Да нет же. Белый карлик — это высокотемпературная звезда небольшого диаметра и низкой светимости. — Да? — Белые карлики представляют собой позднюю стадию звездной эволюции. Не так давно было установлено, что, когда в силу отсутствия водорода ядро вырождается, звезда может претерпеть гравитационный коллапс. Тогда в космическом пространстве возникает так называемая «черная дыра». Что касается тебя, ты могла бы говорить о коллапсе событийного горизонта.

И это означает?..

Ничто более не может покинуть такую черную дыру, даже свет. В центре черной дыры нет ни пространства, ии времени, там не действуют никакие законы физики. Например, космонавт, соприкоснувшись с черной дырой, будет вытеснен из времени, станет точкой. Ну как?

Здорово, сказала ты.

То-то же, сказал Лутц. Вот теперь я вижу: мозговые токи моей сестрицы пошли работать вовсю.

Во-первых, я испугалась. Не до ужаса. Скорее так пугаются, увидев знакомое там, где ни сном ни духом ничего подобного не предполагалось. А это сверхтяжелое ничто, случайно не засасывает, как по-твоему?

Опережая твои домыслы, скажу; физического доказательства, что черные дыры существуют, покуда нет, добавил Лутц. Добрая половина астрофизиков считает это ложным выводом, обусловленным нечеткостью теории. Ошибкой в расчетах, если угодно.

Будь ты астрофизиком, ты бы примкнул к этой половине.

Совершенно верно. А ты бы прибилась ко второй.

Скажи, спросила ты у Лутца, неужели ты без малейших колебаний стал бы опровергать существование черных дыр?

Да, сказал Лутц. Без колебаний. Видишь ли, ты весьма переоцениваешь число людей, готовых и способных жить с мыслью, что черные дыры существуют. По-моему, вполне достойная задача—поддержать бодрость в тех многих, которые к этому не способны и не готовы.