Криста Вольф: Образы детства

Криста Вольф - одна из талантливейших писателей ГДР. В своем автобиографическом романе "Образы детства", в котором перед читателем раскрываются разные временные слои прошлого и настоящего, она показывает, как человек, воспитанный нацистской действительностью, становится убежденным гуманистом и строителем новой жизни.

Напечатано в журнале «Знамя» № 6, 7, 8 за 1989 г.

Криста Вольф

Роман

Перевела с немецкого Н. Федорова

Начиналось чтение романа нелегко. Текст сопротивлялся. Никак было не войти в роман. Не схватывало. Роман шел от первого лица. Затем это лицо расщеплялось. Героиня нынешняя встречается с собою-девочкой, то с маленькой, то с подростком. Узнает себя и не узнает. Несколько разновозрастных «Я» окружают рассказчицу, она пытается распознать их, воспоминания ранние мешаются с поздними, и все это — с нынешними переживаниями.

Дочь героини, Ленка, соседствует с юной Нелли, они одногодки. Ребенок Нелли живет где-то в сороковых годах, в военной, затем в послевоенной Германии. Рассказчица присутствует в романе и как мать, и как дочь, она и вспоминает, и анализирует процесс воспоминания, и контролирует этот анализ... Как в противостоящих зеркалах: бесконечно повторяется отражение, а отражается все тот же ищущий, устремленный в себя взгляд героини, охваченной истовым желанием понять ту девочку, которой она когда-то была. От этого вглядывания кружится голова. Чередование возвращения к себе, нет, не к себе — к своему отражению, попытки заглянуть в Зазеркалье, понять себя, попытки очистить воспоминания от поздних знаний, все это, как водоворот, вдруг стало затягивать, оторваться было уже невозможно. Слишком мучительно сама героиня пробивалась к своим истокам, и в этой работе — с какого-то момента — бросить ее было нельзя.

Наверное, я приотвык от сложностей в нашей прозе. Сложность стилистическая, структурная, композиционная, а еще сложность психологического исследования свойств памяти требовали чтения вникающего. Криста Вольф ставит задачей воссоединить разорванное прошлое, разрыв героини со своим прошлым. Каким образом восстановить единство личности, состыковать детство с юностью, с превращением ребенка в образцовую маленькую фашистку, как их обеих соединить со зрелостью, с той женщиной, которая удивляется и не верит, и тоскует, не в силах представить, что это была она. Извечное, мучительное усилие человеческого «Я» понять — что же стало со мною. Как у В. Ходасевича:

Я, я. я. Что за дикое слово!

Неужели вон тот — это я?

Разве мама любила такого.

Желто-серого, полуседого

И всезнающего, как змея?

Только здесь наоборот — господи, неужели то была я, неужели я так могла думать, так чувствовать, так поступать? Она ужасается, прослеживая становление немецкой девочки, которая росла вместе с фашизмом в Германии, в своем маленьком провинциальном, казалось бы, таком патриархальном городке.

Сегодняшнее антифашистское сознание Нелли не может примириться, даже понять не может своего фашистского прошлого. Каким образом можно было так верить в фюрера, так стремиться быть образцовым членом гитлерюгенда, так принимать нацизм?.

Надо иметь немалое мужество, чтобы увидеть себя фашисткой, добраться до такой—и не сваливать вину на взрослых, на окружение, на засилие пропаганды. Творчество Кристы Вольф всегда было в каком-то смысле подвигом духа, она не боялась касаться самого больного. Не вообще больного, а своего личного больного, того, что ныло, мучило, терзало ее саму.

Она не дает себе ни малейшего послабления ни в чем, не облегчает работу, восстанавливая истинный образ покалеченной детской души.

Иногда кажется, что маленькая Нелли извлекается откуда-то из древности. Ландшафт ее детства был уставлен лагерями смерти, школьные годы заполнены муштрой, песнями, тоже под стать этой муштре, песнями, которые запомнились: «Вперед, вперед, опасность юным не страшна. Германия, ты будешь жить в сиянье славы, пусть даже нам погибнуть суждено»—и в таком духе множество песен, которые упоенно распевала юная Германия.

Модный, в современной литературе почти обязательный для каждого писателя туризм в детство у Кристы Вольф получает иное назначение: она показывает, как подменили детство, как формировали фашистское сознание, как изготавливали антисемитов, будущих убийц. Так что это отнюдь не умилительная прогулка.