Сергей Солоух - Игра в ящик

– Что, не похож на менеджера? – со всей возможною веселостью спросил Роман. – На футболиста? На гребца? На замдекана по массовым мероприятиям?

Сын промолчал. Лишь медленно задвинул крышку телефона. Щелк.

– Банан? – еще беззаботнее и деланее засмеялся Рома, и положил, как полчаса тому назад, свою большую, широкую ладонь на узкую прохладную Димка.

– Ба-нан, – раздельно, словно обдумывая каждый слог, ответил сын и посмотрел на отца так, что снова захотелось отвернуться. И мысль, ужасная, чудовищная, мелькнула в голове: не мог ли, в самом деле, один такой спец по экономической безопасности и с Димкой, с сыном где-то однажды уже приватно побеседовать...

«А смысл? Кого и как теперь они способны прихватить? Кончай выдумывать. Кончилось, кончилось, последние потуги, трепыханья...»

Но в Шереметьево у стойки сын бросил на прощанье такой же, слишком уж пристальный, Маринкин, кошкин-мышкин взгляд, только Ромка совсем уже спокойно это принял и ласковым ответил, нежным, отцовским. Все перемелется, как с той болезнью, еще немножечко терпения, терпения и времени. Времени, чтобы окончательно исчезли эти люди, перекрестным опылением полученные из физрука и военрука, и власть их, и вопросы... И объяснять не надо будет ничего. Вдаваться в ненужные подробности.

– Кержак?

– Кержак, – ответил Димка и, лоб подставив под отцовский поцелуй, пошел на паспортный контроль.

А Игорь Валентинович Пашков позвонил не через неделю, как обещал, а лишь три дня тому назад:

– Вы загляните в пятницу к Ольге Михайловне, прямо с утра, все решено...

И никаких подъездов на кривой кобыле. Профессиональных промеров и замеров. Только вопросы о «восьмидесятке».

Так значит, все-таки советуете брать «бочечку», Роман Романович... У нас же знаете теперь какой подход и финансирование в новые-то времена. И соответственно зарплаты. Приходится семь раз, а то и двадцать восемь отмерять, прежде чем резать...

Смешная, полная обычного лукавства жалоба и рассмешила, и обрадовала. И ничего в них страшного теперь, когда не они А. Л. содержат, а он их. Лишь неискоренимая привычка к вызнаванию и дознаванию. Старые дрожжи, и больше ничего.

А Катц все что-то плел и после Таганской площади, и на Кольце про дивные ботинки, купленные некогда на Пролетарке. Он, заболтавшись, уже говорил «шузы».

– Две пары сразу взял, и сносу им не было... вишневые такие, с переливом...

«Вишневые... Вишневка... у каждого своя...»

В кармане пиджака Подцепы совсем не вовремя булькнул отчетливо и громко телефон. Опять текстовое сообщение, вот же не терпится как Левенбуку. Прямо ребенок, а не мужчина пятидесяти трех лет, доктор, профессор и гендиректор. Но руки Романа как были, так и остались. Левая на руле, а правая на рычаге переключенья передач.

– У тебя пейджер, – словно очнувшись от странной глухоты Р. Р. Подцепы, почти с обидой вякнул Боря.

– Погода, – счастливо нашелся Ромка.

– А, понял, – Катц успокоился.

Левенбук категорически отказывался покупать сотовый своему зицпредседателю. И демонстрировать иное, частное отношение руководства к вопросу технического оснащения топ-менеджеров, вытаскивать при Катце трубку Роману Романовичу совсем не хотелось. Пусть и профессор педиатрии, и неостепененный примак продолжают путать одно устройство с другим. Роман Подцепа Алексею Леопольдовичу совсем другой подарок преподнесет к приезду. Не Катца просвещенного, а договор. Подписанный договор на Вишневку, усадьбу генерала Измайлова с прилегающими угодьями. Как раз послезавтра и прилетает генеральный директор ООО «Терра Плюс» Алексей Леопольдович Левенбук.

Еще бы узнать, когда сынуля, Димок – и вовсе все было бы чудно. Удивительным, непостижимым образом, сын, самый организованный и правильный на свете мальчик, умудрился в Тулузе, на том конце Европы, потерять билет домой. Роман давно уже, дней десять тому назад, закинул Димку денег на инкомбанковскую «Визу», но там, где близко ходят волны Атлантического океана, и паруса, наверное, видны, похоже, в таком задоре и пылу решали, спорили и выдумывали дни напролет, что времени на самую простую операцию, элементарнейшее действие все как-то не находилось. Вчера уже перед сном Роман даже не выдержал и кинул сыну эсэмэску, подстегнул, напомнил, «купил, когда встречать», но, международным, межоператорским долгостроем уже приученный к чуть ли не суточному обороту вопрос-ответ, раньше сегодняшнего вечера окончательного разъяснения и не ждал.