Сергей Солоух - Игра в ящик

Глупые враги рабоче-крестьянского строя, конечно, не знали, что Щук и Хек совсем не простые дети. И едут они за Синие горы с особым ответственным заданием партии. Там, далеко-далеко, у Синего моря, они должны вырасти, возмужать и вернуться через десять лет на большую землю под красные звезды самими главными командирами, председателями и депутатами. Ничего этого зэки не знали. А Щук и Хек ничего им не рассказывали. Потому, что комиссар Гараев и моряк Гейка научили их хранить страшные тайны. От самой простой, вроде тайны сердечного приступа доктора Колокольчикова, до самой главной – для чего нужен подвал и большевики.

Все три дня дети молчали. Они лежали обнявшись, прижавшись друг к другу буденновками, и смотрели в узенькое окошко с решеткой. Только иногда Щук говорил Хеку:

– Дом с петушком. А Хек ему отвечал:

– Паровоз со звездой.

И больше ничего. Ведь за узеньким окошком был декабрь. Кругом лежал снег. А поезд все время стоял на каких-то дальних путях маленьких полустанков, и ничего интересного не было видно. Даже когда так хорошо и удобно лежишь – высоко-высоко, на животе, у самого окошка.

– Березы, – говорил Щук.

– Клены, – отвечал ему Хек.

И все время дети видели разные строения и предметы. И это потому, что как настоящие следопыты и юнармейцы Щук и Хек всегда смотрели в разные стороны. Вели круговой обзор и панорамное наблюдение. И только под вечер третьего дня, когда уже начало темнеть, но еще было все четко и ясно видно, Щук и Хек неожиданно сказали одно и то же.

– Мама, – прошептал Щук.

– Мама, – совсем тихим эхом отозвался Хек.

И это действительно была мама Щука и Хека. Только все стало другим в жизни этой веселой женщины с той самой минуты, как ее полюбил самый главный командир в папиной организации. И лишь одно не изменилось. Квартира из трех комнат с видом на Красную площадь. Ее по-прежнему надо было обставить мебелью. После разоблачения папы, неправильно понимавшего базовые принципы пролетарского правосознания, жилплощадь на восьмом этаже передали маме. Чтобы она там завела абажуры, вазочки, ковры и фортепьяно. И тогда самый большой командир, который только был в папиной организации, мог бы заезжать иной раз в полночь, после трудного допроса, и пить с красивой мамой в культурной обстановке чай. А попив чаю, снова уезжать на свою нелегкую работу, которую, сколько ни трудись, всю все равно никогда не переделаешь.

Главное, чтобы только силы не иссякали и революционное чутье ни на одну секунду не слабело. А не иссякает оно и не слабеет никогда только благодаря короткому, но полноценному отдыху. Вот почему понятливая мама Щука и Хека так старалась сделать квартиру с видом на Красную площадь красивой и уютной. Каждый день она садилась в служебную машину самого большого командира и часами объезжала склады реквизированного имущества. Она не жалела ни времени, ни нервов, ни своего собственного здоровья на поиск радующих глаз и сердце большевика вещей и даже однажды заехала на самый дальний и большой склад на станции Косино.

Тут ее и увидели Щук и Хек. Ведь они лежали на самой верхней полке высокого вагона. А сам вагон стоял на высокой железнодорожной насыпи. Вот почему увидеть маму детям не помешала даже зеленая ограда с гвоздями и колючей проволокой, навитой сверху. Сквозь ее кольца Щук с Хеком разглядели молодую, очень красивую женщину в новой длинной шубе и блестящей меховой шапке. Мама шла по двору бывшего дровяного склада к большой черной легковой машине. А следом за мамой шагал шофер в новой красноармейской форме и бережно нес в руках две коробки. Одну с сервизом на двенадцать, а вторую с сервизом на двадцать шесть персон. Только Щук и Хек, конечно, даже с такой высокой точки обзора не могли сосчитать тарелки и чашки, тем более что их и не видно было внутри коробок. Зато одну-единственную маму они вычислили сразу и безошибочно. И как только вычислили, немедленно с тихого-тихого шепота перешли мальчишки на громкий-громкий, даже отчаянный крик.

– Мама! Мама! – стали звать ребятишки разоблаченного следователя хорошенькую женщину в длиннополой шубе. – Мамочка, мамочка, мы здесь! – кричали они.

Конечно, настоящие пионеры, будущие депутаты и члены ЦК нашей партии ни в коем случае не должны были бы так поступать. Особенно когда их в особом поезде везут через всю страну с секретным заданием. Но только Щук и Хек были еще такими маленькими, что им не сразу стало стыдно. А когда наконец стало, они немедленно замолчали.