Дмитрий Лекух - Башни и сады Вавилона

Хотя, конечно, кто знает, какие «количества» данного вещества считать «разумными»?

Полторы бутылки убрали, только в путь.

Под рассказы, и как в таких случаях водится, под воспоминания.

Мне, правда, из этих полутора бутылок досталось в самом лучшем случае граммов сто пятьдесят, и то маловероятно.

Викентий все-таки действительно доктором оказался, а не коновалом.

Не забалуешь.

Как бы он при этом хорошо к тебе не относился.

Мне даже иногда начинало казаться, что он уже больше врач, чем человек.

Потому как, становясь на какое-то время просто человеком, он оказывался эдаким типичным русским интеллигентом: слабым, непрерывно рефлексирующим и растерянным.

А возвращаясь во врачебное состояние, снова уверенно басил, и переспорить его в любом аспекте, хотя бы капельку касавшимся его профессии, было просто совершенно невозможно.

Как с тем же коньяком, к примеру.

Выпить-то мне немного побольше хотелось, чем эти самые сто пятьдесят граммов, если честно…

…Но накурили мы с ним в палате все-таки так, что пришлось открыть фрамугу и впустить в стерильную атмосферу больницы монотонный шум и холодную промозглую влагу вечного осеннего дождя.

А в остальном – удивительно хорошо пообщались.

Особенно если учитывать место и время действия.

Я даже, кажется, решил для себя, что собрался заполучить этого сабжа в друзья-приятели.

Несмотря на тот вопиющий факт, что даже со старыми, проверенными на все сто товарищами я, увы, общаюсь нечасто.

…Он даже под конец, уже совсем меня не стесняясь, перехватил плечо тугим резиновым жгутом и вкатил себе в вену еще одну дозу.

Я – только поморщился.

А он – усмехнулся:

– Что, осуждаешь?

Я вздыхаю и добиваю любезно предоставленный для меня окурок.

Затяжки эдак на две-три, но и на том спасибо.

– А кто я такой, чтобы осуждать-то тебя, Викентий? Такой же торчок, как и ты. Только кокаиновый, а не опиуматный. И еще больше, чем ты, неприкаянный. У тебя хоть профессия есть, за которую ты держишься как за спасательный круг, и она-то тебе утонуть не дает. А я? Мне-то что делать прикажешь?! Рекламировать новые прокладки с зубными щетками, в промежутках между страхованием автомобилей и детскими памперсами?!

Он в ответ задумчиво жует свою нижнюю губу, прикусывая время от времени и тощую русую бороденку.

– Да, – вздыхает наконец, – дилемма, блядь. Я сам постоянно задумываюсь, а как остальным, таким же как я, но все-таки немного другим, по этой жизни двигаться-то приходится? Ну тем, кто не по призванию, как твой покорный слуга, горбатится, а за бабки? И – без, как ты выражаешься, спасательного круга.

– Как-как, – кривлюсь я. – Да как мудак! Хуево, в смысле, приходится. Очень хуево, дорогой мой добрый доктор Викентий. Одна пустота. Вообще ничего в жизни, даже за семью зацепиться проблематично. Если есть кэш на кармане, тогда еще кокаин с алкоголем, фактически в промышленных масштабах, как-то удерживают. Они, в принципе, как ты понимаешь, тоже ни хрена не помогают, только немного оттягивают. И дождь еще этот вечный. Будто на собственных похоронах…

Молчим.

Я просто от накатившей тоски, а он, похоже, еще и от морфинового «прихода».

Страшная это вещь, в сущности говоря.

Я хоть и сам в какой-то мере торчок, но от таких вещей, слава богу, – всегда шарахался.

Кокс, он хоть мозг в реальности оставляет.

А это…

Хотя – его дела.

Взрослый мальчик.

Да еще и врач к тому же.

Потом он опять откашливается, закуривает следующую сигарету и продолжает разговор:

– А диссертация? Ну, помнишь, ты вначале рассказывал?

Я морщусь в ответ:

– А смысл-то ее в чем? Просто тупо в написании и получении ученой степени? Если она даже мне перестала быть интересной, то кого еще, скажи на милость, этим дерьмом в наши дни заинтересовать-то можно? А работать просто так, «в стол», да еще и через силу… Нет уж, увольте. У меня характер такой, что мне результат тоже интересен, а не только процесс, так сказать. И желательна хоть какая-то обратная связь…

Он вздыхает:

– Да, понятно. Тема-то хоть какая была? Ты ж вроде востоковед? Нет, ничего особенного, просто любопытно, знаешь…

Я опять молчу, вспоминая.

Потом усмехаюсь:

– А знаешь, тема-то вполне актуальная. «Взаимопроникновение ирано-арийских и семитских мифологических систем в странах Переднего и Среднего Востока». Миф о Башне, так сказать. В прямом и переносных смыслах этого слова. Только что это понял, а раньше и не задумывался почему-то…