Женя Рассказова - Внутри нее

– Приехали! – Женщина остановила повозку и поднялась на перрон. В руках у нее было ведро соленых огурцов.

Когда поезд остановился, из одного вагона вышла проводница и, крепко обняв мою пышногрудую извозчицу, всучила ей несколько белых конвертов. Получив взамен ведро добротной закуски, проводница запрыгнула обратно в вагон.

– Письма! – похвасталась женщина, разворачивая повозку.

«Налаженный бартер, – подумал я. – И кого я хочу обмануть? Я – дитя мегаполиса и не мыслю себе жизни без компьютера и сотового телефона. В конвертах я получаю только деньги и всякого рода извещения, а соленые огурцы покупаю в супермаркетах, в герметично упакованных банках. „Чпок!“ – говорит мне крышка, и в моей голове срабатывает импульс, что стандарт качества соблюден.

Едва поборов в себе депрессию, вызванную большим незнакомым городом, Мария решила, что будет работать. Ей казалось, что деньги – это единственное, что может сделать человека счастливым. Деньги дают свободу, позволяют покупать вещи. Не те, стоимость которых укладывается в бюджет выделенного государством на одного сиротского подростка, а те, на которые ты можешь пойти и купить что-нибудь сама и выбрать то, что пришлось тебе по вкусу. «Когда-нибудь у меня будет столько денег, что я смогу позволить себе любую вещь в любом из магазинов, не задумываясь о том, сколько это стоит», – твердо решила Мария. А пока что она купила хот-дог и бутылку газировки, потому что была очень голодна, на оставшуюся сумму девушка приобрела газету, в которой были даны объявления о найме на работу. Присев на край длинной скамейки, она начала изучать вакансии. Перевернув последнюю страницу, Мария пошла по направлению к метро, как вдруг обнаружила, что денег на проезд у нее не осталось, но это ее не сильно огорчило. Теперь она была уверена, что Москва – это город больших возможностей. Дело осталось за малым: нужно позвонить по объявлениям и выбрать то место, где ее способности оценят большим количеством денег. Мария уверенно шла по бульвару, размахивая газетой, и наслаждалась свежим после дождя воздухом. Она мечтала о том, как уже совсем скоро будет разъезжать на собственном авто и сигналить наглым прохожим, которые пытаются переходить дорогу в неположенном месте.

– Куда прешь? – Этот крик девушка услышала вместе с резким звуком тормозов. Из-под колес машины на нее хлынул поток грязи. Туфли, платье, газета – все вмиг стало темно-серым. – А если бы я на тебя наехал, дура деревенская!

Слова сильно ударили Марию по самолюбию.

– А если я тебя сейчас ударю! – крикнула она в ответ, подошла к открытому окну автомобиля и начала лупить газетой прямо по ошалевшему лицу водителя. Буквы и заголовки мелькали перед его глазами.

Выйдя из оцепенения, он наконец вылез из машины и схватил Марию за обе руки. Она безошибочно нацелилась ему коленом в промежность.

– Знаешь, как у нас в детдоме наказывали тех, кто лезет на девчонку? – Мужик взвыл от боли, глаза его налились кровью и ненавистью.

– Да я сейчас милицию вызову! – прохрипел он сдавленным шепотом. Кто-то из прохожих больно схватил ее за руку.

Документов у Марии с собой не оказалось. Байки о богатеньких и умеющих отомстить родителях тоже оказались неубедительны. В ту ночь она поняла, что ее унижения не закончились, все только начинается. Более того, если там, на территории своего дома, она знала, как себя вести, то правила игры этого огромного города были ей еще неизвестны. Но даже в тот момент силы не покинули ее. Глядя на свои ноги в мокрых стоптанных туфлях, она была уверена, что когда-нибудь на них будут лакированные туфли на шпильке, и ни один невежда больше не посмеет заляпать их грязью. Она пойдет дальше Золушки. «Выйти замуж за принца и нарожать ему кучу детишек? Можно подумать, это подвиг. Подарили ей одно платье и две хрустальных туфельки – и она тут же растаяла. У меня будет гардероб таких платьев и шлейф таких принцев! А еще карета с кучером и лошадиными силами под капотом!» – успокаивала себя Мария, сидя в ментовской каталажке.

В семь часов утра ее наконец-то выпустили из камеры предварительного заключения и пообещали, что если встретят еще раз в таком виде на улице, то уж точно посадят за проституцию. Мария отошла на несколько шагов и, обернувшись, прокричала одно из тех выражений, которое использовалось в детдомовской речи, а потом кинулась бежать со всех ног.

«Ноги не сломай, принцесса...» – усмехнулся сержант и громко хлопнул железной дверью.