Жорж Сименон - Правда о Бэби Донж

— Франсуа-Шарль-Эмиль Донж. Сын покойных Шарля-Юбера-Кретьена Донжа, кожевника, и Эмилии-Гортензии Филатр, домохозяйки.

— Судебному преследованию не подвергались?

Следователь пробормотал этот вопрос, с таким жестом, словно отгонял муху, и кашлянул. Он еще не посмотрел на кровать, где Франсуа полулежал на груде подушек. За окном — штора была опущена и казалась большим золотистым квадратом — слышались медленные шаги больных по гравию: наступил час прогулки.

— В воскресенье, двадцатого августа, находясь в своем имении Каштановая роща, коммуна Орнэ, вы стали жертвой попытки отравления.

Молчание. Следователь поднял голову и увидел, что Франсуа внимательно к нему присматривается.

— Я слушаю вас.

— Не знаю, господин следователь.

— Доктор Пино, оказавший вам первую помощь, утверждает, что сомнения исключены и что в тот день около двух часов пополудни вы, по-видимому, вместе с кофе приняли сильную дозу мышьяка.

Снова молчание.

— Вы отрицаете этот факт?

— Я признаю, что был очень болен.

— Иначе говоря, отказываетесь подать в суд. Вам следует знать, что в данном случае мы обязаны возбудить дело даже при отсутствии жалобы со стороны потерпевшего.

Франсуа по-прежнему молчал. Он относился к следователю так же спокойно, как к любому представителю людского рода. Неужели этот человек, обремененный детьми, неудобствами временного жилья, восемью километрами, которые ему предстоит проделывать на велосипеде, чтобы вернуться домой к завтраку, интригами, уже плетущимися вокруг него, может разом, едва раскрыв папку с делом, уяснить хотя бы частицу правды о Беби, в то время как он, ее муж, проживший с ней десять лет?…

Я зачитаю вам, хотя это не совсем согласуется с процессуальными нормами, протокол первого допроса госпожи Донж. Точнее, речь идет о заявлении, сделан ном ею инспектору Жанвье в воскресенье двадцатого августа, в семнадцать часов.

Я, Эжени-Бланш-Клементина Донж, двадцати семи лет от роду, супруга Франсуа Донжа, под присягой заявляю следующее: сегодня в Каштановой роще, находящейся в совместном владении моего мужа и моего деверя, я посредством яда покушалась на жизнь Франсуа Донжа, всыпав ему в кофе некоторое количество мышьяка.

Больше добавить ничего не имею.

Следователь поднял глаза и успел заметить усмешку, исчезавшую с губ Франсуа.

— Как видите, ваша жена признает этот факт.

Г-н Жифр не часто испытывал столь неприятное ощущение, как у кровати этого больного: он сознавал, что вмешивается в сугубо личные дела. Даже при допросе Беби Донж…

— Сейчас я ознакомлю вас с протоколом допроса которому подверг вчера подследственную.

Он пожалел о слове «подследственная», но было уже поздно — Франсуа нахмурился. Что надела Беби на допрос — платье или костюм? Прежде чем выслушать сказанные ею слова, ему необходимо представить себе жену зримо, объемно, в определенной обстановке. Он полузакрыл глаза и опять непроизвольно увидел мол в Руайане и — со спины — идущую впереди пару: Феликса и Жанну.

— Я избавлю вас от слушания процедурных формул и прочту лишь основные вопросы и ответы.

Вопрос: Когда возник у вас умысел на отравление мужа?

Ответ: Точно не знаю.

Вопрос: За несколько дней до покушения? Или за несколько месяцев?

Ответ: Вероятно, за несколько месяцев.

Вопрос: Почему вы говорите «вероятно»?

Ответ: Потому, что это был довольно неясный умысел.

Вопрос: Что вы подразумеваете под словами «довольно неясный умысел?»

Ответ: Я смутно предчувствовала, что мы до этого дойдем но не была уверена.

Франсуа вздохнул. Следователь бросил на него взгляд, но было уже поздно: лицо Донжа выражало лишь неослабное внимание.

— Я могу продолжать? Вы не устали?

— Продолжайте, пожалуйста.

— Итак, продолжаю.

… но не была уверена.

Вопрос: Что вы подразумеваете под словами «мы до этого дойдем». Вы употребили множественное число. Я не могу объяснить себе это.

Ответ: Я тоже.

Вопрос: Давно у вас в семье начались разногласия?

Ответ: Между мужем и мной никогда не было разногласий.

Вопрос: Каковы ваши претензии к мужу?

Ответ: У меня нет никаких претензий.

Вопрос: Имелись ли у вас основания для ревности?

Ответ: Не знаю, я вообще не ревнива.

Вопрос: Если ваш поступок объясняется не ревностью, то что же явилось его причиной?

Ответ: Не знаю.

Вопрос: Бывали ли в вашей семье случаи психических расстройств? От чего умер ваш отец?

Ответ: От амебной дизентерии.