Бернар Клавель - Сердца живых

— О тебе я думать не могу. Ты все время со мной. Мы с тобою — одно… Ответь же на мой вопрос.

— Но я не помню наизусть всего Верлена.

— Это стихотворение ты помнишь.

Жюльен помолчал с минуту, взглянул на Сильвию и прочел:

Сильвия подпрыгнула от радости, пылко обняла Жюльена и воскликнула:

— Клянусь тебе, милый, клянусь тебе нашей любовью, что я думала именно о двух этих строках. Ты мне веришь? Веришь?

— Ну конечно, дорогая.

— В этом и проявляется настоящая любовь, да? Видишь, мы с тобой и вправду единое существо.

Они разостлали одеяла на лугу перед палаткой.

— Одеяла насквозь промокли, а мы ими укрывались во сне, — сказал Жюльен.

Сильвия в ответ улыбнулась.

— А я ничего и не почувствовала… Тебе и в самом деле кажется, что мы ночью спали?

Они позавтракали хлебом, шоколадом и фруктами.

— Сейчас я позвоню и попрошу кофе, — пошутила девушка.

— Бедняжка, тебе хочется кофе?

— Нет, мне хочется погулять с тобой по лесу.

Молодые люди пошли через луг.

— Мы этой ночью вели себя как безумные, правда?

— По-моему, мы с первого дня ведем себя как безумные.

Сильвия остановилась и взглянула на Жюльена.

— Я хотела сказать, что мы, должно быть, натворили глупостей.

— Вовсе нет, — сказал Жюльен. — Вот сейчас ты ведешь себя как безумная.

— Ты уверен, что не натворил глупостей?

— Нет, дорогая, не тревожься.

Жюльен солгал. Сильвия снова зашагала вперед, прошептав:

— Я была так счастлива, так счастлива…

Ветер донес до них запахи леса. Трава была уже не такая мокрая. Сухие листья взвились столбом и пронеслись мимо. Они обернулись и проводили этот ржавый столб взглядом. Их палатка осталась далеко позади. Она была совсем маленькой, затерянной среди этой дикой, дышавшей привольем природы. А листья взлетали все выше и выше, теперь они казались крохотными черными точками в сером небе. Ветер еще несколько мгновений удерживал их в воздухе, потом разметал по поверхности озера.

Стало тихо. Вода на фоне темной громады горы светилась, точно расплавленное серебро.

— Тебе не кажется, что в этом отблеске есть нечто потустороннее, нереальное?

— Кажется. И какая странная тишина пришла на смену ветру!

— Ветер умчался отсюда.

— Вовсе нет. Он только поднялся к небу.

Сильвия откинула голову и прижалась к плечу Жюльена.

— А ведь ты прав, — сказала она.

Облака то и дело расступались, позволяя увидеть узкие полоски голубого неба, которые тут же исчезали.

— У тебя нет такого чувства, будто близится конец света?

— Пожалуй. Но это нелепое ощущение.

— Не скажи. А ну как мы остались одни в целом мире? А ну как все живое по ту сторону гор уничтожила гроза? Правда, назвать концом света это нельзя, потому что мы-то с тобой уцелели.

Жюльен слушал Сильвию не перебивая. Она еще долго говорила о небе, в котором ей виделось множество образов, пугающих и обнадеживающих, потом на минуту умолкла и вдруг почти торжественно спросила:

— Скажи, когда ты вот так смотришь на небо и вообще на все, что нас окружает, не чувствуешь ли ты чье-то присутствие?

— Временами чувствую.

— В церкви я никогда по-настоящему не ощущала присутствия бога, а вот сейчас убеждена, что он нас видит.

Сильвия опять умолкла, потом, видя, что Жюльен хранит молчание, спросила:

— А ты, ты не веришь в бога?

— Как тебе сказать… И сам не знаю. Но я тоже ощущаю чье-то присутствие.

— Как ты думаешь, он нас понимает? Осуждает? Или полагает, что мы не в силах были воспротивиться своей любви?

— Может, он…

Жюльен остановился. Рука Сильвии сильнее сжала его запястье. Они достигли опушки леса.

— Прислушайся, ветер спускается ниже, — шепнула девушка.

В верхушках деревьев что-то зашумело, потом снова наступила тишина.

— Ветер опять умчался. Спустился, чтобы посмотреть, тут ли мы. Ветер — наш друг, я знаю.

— Разве ты не предпочитаешь солнце?

— Ветер просто прелесть. И дождь прелесть…

— А гроза?

Сильвия пристально посмотрела на Жюльена.

— И гроза, пожалуй, — прошептала она.

Они вышли на поляну. Над ними вновь показалось небо, оно проглядывало сквозь переплетение ветвей и листьев.

— Именно так вот и надо венчаться людям, — сказала Сильвия. — Без посторонних свидетелей. И чтобы присутствовало только вот это.

Рука ее медленно поднялась и описала большой круг, словно она пыталась гибким движением обнять все, что раскинулось рядом и над ними.