Юля Пилипенко - Голубь с зеленым горошком

— Бонжур, мадемуазель! Вы остаетесь в Женеве или летите дальше? — поинтересовался швейцарец на паспортном контроле.

— Бонжур! Я лечу в Лиссабон, а оттуда — на Мадейру.

— Как здорово! У вас каникулы?

— Не совсем. Я лечу писать новую книгу и освежить здоровье.

На слове «здоровье» из меня вырвался очень качественный, внушающий доверие кашель. Проделать такой трюк было довольно легко, так как последние две недели у меня сильно болело горло, выздоровлению которого никак не способствовало европейское растение под названием «амброзия».

Как раз в этот момент швейцарец нашел нужную медицинскую картинку среди индийско-американских штампов:

— О! Конечно! Мадемуазель, я от всего сердца желаю вам здоровья и вдохновения!

Это было трогательно и приятно. Гораздо приятнее, чем классический звук фейсбук-мессенджера, который раздался сразу же после того, как я подключилась к бесплатному интернету. Мне пришла километровая простыня, в которой мой новоиспеченный возлюбленный Энди признавался в том, что жизнь крайне непредсказуема. Ему казалось, что его судьба предрешена и навсегда связана с Викой из Запорожья, и вдруг! О Всевышний, и вдруг он встретил меня. И теперь он не знает, что делать, третий час наматывает круги по терминалу в ожидании амстердамского рейса и не может оторвать взгляд от моей фотографии в фейсбуке. Дальше следовало двадцать пять предложений о химии и электрическом токе, которые он остро почувствовал между нами.

Не знаю, что там почувствовал Энди, но лично я не испытывала ничего, кроме желания материться. Громко и вслух. Меня разрывало от смеха, негодования, недосыпания и колоссальной усталости, которая все больше наваливалась с каждым проделанным шагом. Снова оповещение мессенджера. Читаю. Ну, конечно. Кто бы сомневался? На этот раз мне писал немец, по сравнению с которым курьер Энди был тактичной меланхоличной душкой. Немец Себастьян переплюнул всех и все. Вот просто всем «четыре», а ему — заслуженная «пятерка с плюсом». Такого эпического долб…ба мир просто не видывал, несмотря на то, что он прошел через тот же ад, что и я. Разница заключалась в том, что у Себастьяна была трансплантированная почка, которую он ждал годами, испытывая все муки гемодиализа. Да простит меня Бог, но я готова биться об заклад, что оперировавший немца хирург обладал чернейшим чувством юмора и шутки ради удалил Себу энную часть мозга. Такой себе брутальный весельчак, как Саша Барон Коен. Иного объяснения я просто не нахожу. Ну, как еще можно интерпретировать поведение человека, который на протяжении шести лет выслеживает тебя в фейсбуке и отправляет сообщения ровно в ту секунду, как ты загораешься онлайн? За шесть лет я ответила ему трижды, когда мне нужно было проверить качество моего немецкого. Конечно, я об этом сильно пожалела, потому что Себ молниеносно перешел к делу. Он был богат, занимался каким-то бизнесом и каждое лето снимал дом в ненавистном мне Монте-Карло, куда я, по его мнению, всенепременно должна была приехать. Как-то он сообщил, что его бизнес процветает и что у него появилась чудесная герлфренд, которую он забрасывает дорогими подарками. Далее последовала фотография незнакомой мне жуткой тетки с котом на руках и двадцать картинок с изображением нижнего белья и сумок от Вуиттона. Я написала: «Браво! Поздравляю», — но в ответ получила следующее: «Все это должно было принадлежать тебе!» И даже кот… Ура! Вот прямо представила себя на вилле в изнемогающем от пафоса и понтов Монте-Карло: я, жирный кот и тупой, помешанный на сексе немец под боком. Он в самом деле был сексуально озабочен, о чем свидетельствовали все его месседжи и послания. Это сколько же интеллекта должно быть в оставшейся доле мозга, если ты задаешь постороннему человеку вопросы интимного характера и умоляешь подарить нижнее белье? Кстати, белье он собирался презентовать мне по фото. Прямо посылку формировал и рассказывал, что он туда положил. «Может, мне еще что-нибудь добавить, кроме трусиков от «La Perla» и чулочков от “Wolford?”» Да чего уж там — давай, добавляй. Положи мне баночку сардин, упаковку баварских сосисок и пару бутылок рислинга. А затем надень себе на голову чулки и задуши себя, придурок.

Да как же у барышень так получается? Как все эти вики из Запорожья наступают себе на горло, терпят озабоченные фото с пенсионной эрекцией, забывают о чести, достоинстве и таком понятии, как элементарная гордость? Неужели их от себя не тошнит? Ради чего все это? Чтобы выйти замуж, уехать в Германию или Турцию, выключать свет по графику и каждую ночь ложиться в постель с примитивным кобелиной? А как же любовь? А как же свобода? А как же Жизнь, в конце концов?