Юля Пилипенко - Голубь с зеленым горошком

Глаза человека, который шагает по улице, и глаза человека, который обедает в «Gresham», разделяет стекло. Прозрачное, начищенное, почти невидимое, без пятен и следов от резиновых перчаток. Но это стекло существует, и его создали люди. Придумали специально на случай, если взгляды пересекутся. Сделали для того, чтобы понимать невидимую, но ощутимую разницу между «Four Seasons» и тротуаром. И вот они пересекаются. И я вижу, что человек, который проходит по улице, отводит взгляд в сторону и идет своей дорогой. А человек, который ест карпаччо в «Gresham», продолжает смотреть ему вслед. Каждый из них о чем-то подумал. Но один опустил глаза, а другой — нет. Потому что существует придуманное стекло. Возможно, человек с улицы думает о том, что хочет оказаться в «Gresham», а человек из «Gresham» мечтает о том, чтобы просто шагать по тротуару и вспоминать, как он хотел однажды здесь оказаться. Их разделяет стекло, но объединяет довольно простая вещь: каждый из них ждет от жизни правильного момента — того мгновения, когда процесс достижения цели не уступает ощущению от ее достижения. Для человека снаружи — это «Gresham», для человека внутри — это уже что-то другое. Но знаешь, в чем фокус, Colombo? Сегодня ты сидишь в «Four Seasons» и ешь нежнейшее ризотто с трюфелями, а завтра ты бредешь по тротуару и у тебя нет ни дома, ни адреса, ни человека, у которого есть дом или хотя бы адрес. Сегодня ты обедаешь в «Gresham», а завтра выбиваешь в парке музыку на стекляшках и дышишь в затылок жизни. Или наоборот. Но независимо от того, кто ты сегодня, нужно получать удовольствие, потому ты все еще в игре и это единственный правильный момент. Жаль, что многие люди не могут понять и запомнить: нельзя видеть только стекло и улыбаться лишь тем, кто внутри. Ведь так легко оказаться снаружи… Солнце умирает, Colombo. Умирает очередной день. Они отдают нам с тобой на прощание свои последние золотые секунды сегодняшней сказки. Ты доел весь мой сэндвич. Прощайте, солнце, голубь и закат. Прощай, красивое сегодня. Нам всем пора разойтись, мы больше не повторимся, но нам не о чем жалеть. И это тоже правильный момент.

Gate D9. Амстердам. Озорной мальчишка, который всегда готов взять тебя за руку, предложить душу и сердце, траву и Ван Гога, разврат или домик волшебной девочки по имени Анна Франк. Об этом городе будет больно писать.

Gate D10. Варшава. Отели «Атос», «Портос», «Арамис» по пути в Гамбург и костыли на заднем сиденье автомобиля. Божественно.

Gate D11. Марсель. Забытый купальник в багажнике прокатного «мерседеса» и звонок от человека с дабл-именем Хулио-Хулио. Он звонил из компании «Sixt», дабы сообщить радостную новость: «Мадемуазель, к сожалению, мы не нашли ваш купальник, но я должен сказать, что на фото он выглядит превосходно. Наверное, он был вам к лицу». Ну, чистый Хулио. Точнее, Хулио вдвойне.

Gates 12 и 13 я с радостью пропустила, потому что Египет никогда не был моим пристанищем и стихией.

И наконец-то:

Gate 14. Женева. Просто сядь в этот самолет и начни новую жизнь.

Украдена в Бостоне из личного музея Изабеллы Гарднер в 1990 г. Грабители выдавали себя за полицейских.

Текущий статус: картина не найдена.

Мое ближайшее окружение весьма сильно переживало касательно женевского пятичасового транзита. Добропорядочные немцы в сто пятьдесят девятый раз открыли мне свежий двухлетний шенген по медицинским показаниям. Эта милая традиция сложилась у нас с 2003 года, когда в университетской клинике города Эссен мою больную семнадцатилетнюю печень заменили на большую долю аналогичного органа мамы. Все штампы в моих паспортах свидетельствуют о том, что визу по медицинским показаниям я использую в свое откровенное удовольствие. На обследования в Германию я, конечно, летала, но, к счастью, делала это намного реже, чем колесила по миру. В принципе, залететь в Лиссабон через Франкфурт или Берлин большого труда не составляло, но мне катастрофически не хотелось переплачивать двадцать-тридцать тысяч за билеты. Гораздо больше меня прельщала мысль о том, что эти деньги я просто-напросто прогуляю на Мадейре. Я прекрасно владею английским, вполне прилично изъясняюсь по-немецки, но в франкоязычной части Швейцарии я приняла решение заговорить по-французски.