Юля Пилипенко - Голубь с зеленым горошком

— Категорически. Будете принцессой, которую насильно удерживают в апартаментах «Reid’s».

— Это моя мечта. Пообещайте, что если какой-нибудь принц-недоучка захочет вызволить меня из заточения, вы сбросите его в океан с высокого обрыва. Привяжите меня к кровати и не отпускайте.

— Хотите, чтобы привязал?

Эта часть бредового потока моих мыслей заинтересовала Дженнаро больше, чем просьба об уничтожении потенциальных героев голубых кровей.

— Очень хочу. Только отвязать потом не забудьте… Ну, или забудьте.

— Я привяжу, а там разберемся.

Когда он в очередной раз перевернул меня на живот, я уже было настроилась на продолжение ночного марафона, но вместо этого услышала грубейшее португальское ругательство:

— Caralho…

— Что? Что такое? — бегло проговорила я.

— Мадемуазель, не двигайтесь.

Он нежно провел рукой по моей пояснице и спустился к бедрам, слегка надавив пальцами на участок кожи.

— Сильно боль…

— Ай бл…дь, — вырвалось из меня по-русски прежде, чем он закончил свой вопрос. — Больно. Что там? Синяки?

— Все в синяках… Спина, ноги… Какой же я, бл…дь, придурок. Вы же предупреждали меня в Париже по поводу тромбоцитов.

— Вы это запомнили?

Я с большой осторожностью перевернулась на спину и удивленно на него посмотрела.

— От того, что я это запомнил, результат лучше не станет.

Он выглядел таким расстроенным, что мне стало не до шуток, которые как назло одна за другой лезли в голову.

— Ну, что вы? Это же просто синяки. И я почти ничего не чувствую. Просто мелочь и ерунда.

— Ерунда? Да у вас все тело из-за меня синее.

— И вы считаете, что я об этом жалею? Это все козни Бернарда Шоу и летающий стол, поверьте… Вы абсолютно ни при чем.

— Мадемуазель, простите. Я впредь постараюсь быть нежнее.

— Не надо… нежнее, пожалуйста. Синьор Инганнаморте…

— Что? — Наконец-то он улыбнулся, отвечая на мою лукавую улыбку. — Я вас почти искалечил, а вы смеетесь?

— Мне просто глупости лезут в голову.

— Что на этот раз? — Глядя на меня, он начинал смеяться.

— Мне вспомнилась одна романтическая история, то есть сага. Он был вампиром, а она — простой смертной девушкой. И они влюбились. Она просила укусить ее, чтобы превратиться в вампиршу и быть с ним на одной волне. Он долго сопротивлялся, настаивая на том, что она должна жить нормальной жизнью и в конце концов состариться. А еще… — Мне было трудно продолжать из-за смеха. — А еще… он все никак не мог с ней переспать, потому что боялся, что может не рассчитать сил и сожрать ее. В общем, он выпил много крови животных и настроился на секс, потому что она его об этот молила…

— Мадемуазель, перестаньте хохотать… Я не разбираю половины слов.

— Ничего страшного. Я почти заканчиваю. Когда они наконец переспали и вампир утром увидел тело своей возлюбленной, у него было примерно такое же выражение лица, как у вас сейчас.

— Что за чушь вы читаете? — надрывался Дженнаро.

— Ну, я же писатель. Мне было интересно, что за чушь про вампиров нужно написать, чтобы в двадцать девять лет твои книги разлетелись по миру восьмидесятипятимиллионным тиражом. Ну их, этих вампиров… Синьор Инганнаморте, вам точно не стоит переживать из-за моих синяков, потому что есть проблема посерьезнее.

— Я вас внимательно слушаю.

— Я ужасно, катастрофически, безумно голодна!

— Это мы исправим и немедленно. — Он поцеловал меня и потянулся к телефону. — Хотите позавтракать внизу, или закажем завтрак на террасу?

— На террасу! Думаю, что я нелепо буду смотреться в помятом вечернем платье, уплетая тосты с джемом на глазах у вышколенной публики.

Одной рукой поддерживая телефон, а другой поглаживая меня по волосам, Дженнаро диктовал в трубку свои пожелания, сделав акцент на маракуйе и тройной порции масла.

— Синьор Инганнаморте… — прошептала я, пока голос в трубке уточнял правильность заказа. — Вы меня пугаете. Зачем нам столько масла?

— Мадемуазель?

— Мне просто вспомнился Марлон Брандо и «Последнее танго в Париже». Он умел правильно использовать масло не по назначению…

— Мадемуазель, еще одно слово, и я использую масло так же, как Брандо.

— Только сначала привяжите к кровати…

— Вы доигрались.

Моментально окончив разговор и отбросив в сторону трубку, он снова перевернул меня на живот, стараясь избегать соприкосновения с пострадавшими участками тела.

— О чем вы думаете? — спросил Дженнаро, протягивая мне тост с джемом из маракуйи.