Марк Хэддон - Крушение пирса

Однако приземлилась она крайне неудачно. Ее пронзила такая резкая боль, что она даже вздохнуть не могла и только раскачивалась, обхватив себя руками, и стонала, стиснув зубы, ожидая, пока боль хоть немного утихнет. Потом перевернулась на спину и осмотрела левую руку. Мизинец был отогнут назад под каким-то странным углом и ей совершенно не повиновался. Дотронуться до него было невозможно. Она вся взмокла от боли.

Она подняла глаза на тот поросший травой край утеса, с которого только что спрыгнула, и поняла, что вернуться назад сейчас точно не сумеет. Тогда она посмотрела вниз. Тюлени были все еще там. Похоже, им было совершенно безразлично ее присутствие. Она решила, что это хорошо, что они, наверное, непуганые и ей легко удастся то, за чем она сюда пришла.

Палка с заостренным концом, выскользнув у нее из рук, лежала внизу на камнях. Она с трудом встала, спустилась туда и подняла палку, но стоило ей выпрямиться, как перед глазами у нее словно замелькала стайка крошечных белых насекомых, упорно круживших возле самого лица и мешавших видеть. Пришлось снова сесть и подождать, пока «насекомые» исчезнут, а потом осторожно, почти ползком, опираясь только на здоровую руку, приблизиться к палке.

Вновь обретя свое оружие, она стала медленно продвигаться в сторону тюленьего лежбища. Два взрослых тюленя, приподнявшись, внимательно следили за ней. Теперь она находилась от них шагах в пятнадцати и уже успела понять, что эти звери гораздо крупнее, чем ей показалось сверху, а тела у них могучие, как у быков. Наконец один из взрослых тюленей носом подтолкнул детеныша к воде и сам нырнул за ним следом. Она была уже в десяти шагах от них и видела, какие это — при всей их кажущейся неуклюжести — сильные и мощные звери, как много они весят и как трудно и опасно будет ей осуществить задуманное. Она, правда, уже толком и вспомнить не могла, зачем ей все это понадобилось, но отказаться от своей затеи и придумать другой план было бы сейчас, как ей казалось, гораздо труднее. До тюленей оставалось всего пять шагов, когда один из них неуклюже бросился в ее сторону, встал на дыбы и рявкнул, разинув пасть. Звук был такой, словно кто-то провел металлическим скребком по днищу огромного котла. Однако этот зверь явно разговаривал с ней, а с ней так давно никто не разговаривал, что она уже почти готова была ему ответить. Почему-то теперь она была уверена: эти звери собираются ее спасти; и удивлялась, отчего же она раньше сюда не пришла. Ведь тогда все проблемы обрели бы куда более простое решение.

Опершись правой рукой о землю, она снова медленно поднялась на ноги. Голова все еще немного кружилась, но «звезды» перед глазами не мигали и «насекомые» не кружились. Тюлень снова встал на дыбы и залаял по-собачьи. Крепко сжимая палку, она сделала шаг вперед и направила острый конец своего «копья» прямо в мякоть тюленьей головы. Но противник каким-то удивительно быстрым и ловким движением перехватил палку и отшвырнул ее прочь. А потом, извернувшись, вонзил зубы ей в лодыжку, снова слегка мотнул головой, как бы выдергивая из-под нее ногу, и разжал зубы. Она кубарем отлетела в сторону и скатилась к проливу, тщетно пытаясь цепляться за камни обеими руками. Однако поверхность покрытых водорослями камней оказалась невероятно скользкой, как следует ухватиться ей не удалось, и она с шумом рухнула в воду, беспомощно размахивая руками и отчаянно пытаясь удержаться на поверхности, но сразу с головой ушла под воду. Рот мгновенно наполнился соленой морской водой, она невольно глотнула и мучительно закашлялась. Затем она все же смогла, ухватившись за два пучка водорослей, всплыть и высунуть голову из воды. Она испуганно озиралась, уверенная, что тюлень наверняка снова на нее нападет, но животных видно не было. Тогда она решила, что тюлени, возможно, кружат где-то под ней, неторопливо поджидая добычу, и посмотрела вниз, но не смогла разглядеть даже собственных ступней. Видна была только странная розовая пена и расплывающаяся в воде кровь, похожая на тающие облака тумана.

Крепко держась за водоросли и стараясь дышать поверхностно и как можно реже, она стала осторожно продвигаться вдоль берега к тому месту, где смогла наконец встать на ноги, и некоторое время просто постояла в воде. Там ей было примерно по пояс, но совсем выйти из воды она не решалась, хотя у нее болело все тело и ее била мучительная дрожь. На берегу она оказалась бы совсем без защиты; да и потом, нужно же было еще найти силы, чтобы выползти на покрытый водорослями каменистый шельф, хоть он и выступал из воды максимум на ладонь. Впрочем, в данный момент ей было трудно представить даже столь малое усилие.