Артур Беккер - Дядя Джимми, индейцы и я

Бэбифейс высказал:

— Я ему говорил, что лучше бы Чак сел за руль и попятился, но он просто не стал меня слушать!

Я был в ярости:

— А где он сам? Я его убью!

— Потише, — ответил Бэбифейс, — спокойнее!

Он отвёл меня к Джимми.

Мой дядя вёл переговоры в вагончике-прицепе с Чаком, двумя соседями, полицейским и представителем страховой компании в зелёном клетчатом костюме.

Я даже растерялся, когда Джимми сказал мне:

— Ну что, ты в восторге? Дорогущая вещь, класса люкс, зато в нём можно спать, принимать душ, писать, топить, варить еду и смотреть телевизор — и всё бесплатно!

Я изучил договор купли-продажи жилого прицепа и полицейский акт предварительной оценки повреждений других транспортных средств — на общую сумму в пятнадцать тысяч долларов, и это при том, что мой дядя не имел обязательной страховки.

Выбросить на ветер пятнадцать штук, подумал я, и всё только потому, что мы хотели съездить в Мексику, чтобы привести меня в норму и образумить.

На вагончике Джимми не было никаких повреждений, если не считать разбитых тормозных фонарей, — ни одной царапины на его белой пластиковой обшивке.

Выехали мы ночью. План нашего путешествия был очень прост: в Банфе — в Скалистых горах — первый большой привал и ночлег, потом по дуге в США.

Во время поездки до Калгари, по уже знакомому нам участку хайвэя, Чак выжал чёрта из двенадцати цилиндров «кадиллака». Мы были быстрее, чем грузовики и чем солнце на небе, по крайней мере при обгонах мой друг не особенно церемонился. Я курил мой «Пэлл-Мэлл» и набивал живот сэндвичами; Бэбифейс дремал, пристегнувшись на заднем сиденье, с пуховым одеялом на животе. Дядя Джимми всё время оставался в жилом прицепе, варил себе куриный бульон из пакетика и пьянствовал.

Во время кофейных перерывов на обочине дороги он громко жаловался на Чака:

— Этот тип ведёт машину как палач! Я целых три банки пролил себе на штаны. Я уже воняю, как пивоварня. После Калгари возьму командование на себя.

Чак сказал:

— Тебе жить надоело, Джиммочка. Ты же сразу устроишь нам аварию.

— Не называй меня всё время Джиммочкой! Я же тебе не старая дева! И виноват в аварии не я: у твоего «форда» заклинило коробку передач, назад этот гроб пришлось даже толкать. Я профессионал! Первые свои права я получил в Польской народной армии в 1959 году. Дело было так: я ехал на советском джипе «газик» прямиком через лес, рядом со мной — инструктор. И вдруг нам навстречу танк, Т-34. Я вижу, что нам кранты, резко поворачиваю налево и врезаюсь в молодую берёзку; она ломается как спичка, а инструктор говорит: «Ефрейтор Коронржеч! Вы выдержали экзамен!» Ведь если бы я не среагировал, в наших стальных касках после этого можно было сажать цветочки. Как пить дать!

— И лётные права на реактивный истребитель, — сказал Чак, — тоже прилагались — всё в одной упаковке.

— К сожалению, нет! В самолёте меня укачивает.

Через каждые двести миль мы с Чаком сменяли друг друга за рулём. Незадолго до Калгари я остановился у одной закусочной и сказал:

— Я совершенно обалделый, всё затекло с головы до ног. У меня уже белые мышки перед глазами пляшут. Пусть теперь Джимми ведёт.

— Как скажешь! Мне-то всё равно, что будет с машиной.

Мой дядя выскочил из прицепа и отрапортовал:

— Я уже три часа ничего не жрал, не пил, ни в чём не был замечен. Запросто могу вести машину!

Бэбифейс перебрался в прицеп и лёг на кровать. Я сел на пассажирское сиденье, максимально отодвинув его назад, чтобы вытянуть ноги.

К вечеру мы заблудились в центре города, нас дважды останавливала дорожная полиция, отняв у нас массу времени, и когда мы наконец вырвались из этого лабиринта и снова выехали на хайвэй — в одиночестве, — вдали посреди дороги замаячил неопознанный объект.

Джимми сказал:

— Я думаю, впереди корова!

— Не-е, лось, — сказал я.

— Ерунда! Это вапити, — сказал Чак.

— Ну мне ли не знать, как выглядит настоящая корова, ты, обезьяна с ампутированными мозгами! Я же их ещё в детстве столько передоил — как на конвейере.

Я сказал:

— Дядя! Тормози! А то сейчас получим фигурку на радиатор.

Внезапно животное скрылось в кустах. Джимми остановился и пробормотал:

— Я мог бы поклясться, что это была проклятая корова.

— Езжай дальше, не задумывайся! — сказал я и закрыл глаза.

Он снова надавил на педаль газа.

Моё тело расслабилось и завяло, я приближался к туманной границе сна, как вдруг Джимми закричал:

— Вот оно снова!