Ник Макдонелл - Двенадцать

— Кто там?

— Сара.

— А… да, заходи. — Крис думает, насколько удачно он выглядит в своей боксерской форме.

Тренер смотрит на вошедшую девочку, обращает внимание на ее внешность. Хорошенькая, хотя на тренера она особого впечатления не произвела. Вид у девочки немного нездоровый. Но при этом ему кажется, что она по-своему сильный боец.

Сара тут же начинает рассказывать:

— Крис, ты просто не представляешь. Джессика говорит, что может достать для вечеринки «двенадцать».

— Слушай, пойдем-ка со мной. — Крис бросает скакалку на пол и жестом зовет ее за собой, вверх по лестнице. — Я сейчас вернусь, — говорит он тренеру.

И вот они на втором этаже, за пределами слышимости.

— Ты что, спятила?

— О чем ты?

— Ты сейчас говорила об этой дури прямо при моем тренере.

— Ну и что? Не дергайся, он просто работает на твоего отца, или как там у вас, верно? Что он может сделать? Он, наверное, и не знает, что это такое.

— Я вообще не думал, что ты увлекаешься наркотиками.

— Это же для вечеринки, глупенький.

Крис достает из отцовского стола четыре двадцатидолларовых бумажки, чтобы заплатить за час занятий боксом.

— Понятно. Но не надо при нем вести такие разговоры, ладно?

Сара ничего не говорит, слегка возмущенная тем, что пришлось выслушать от Криса такую нотацию. Крис возвращается вниз и отдает деньги. Тренер встает и смотрит на валяющуюся на полу скакалку, а потом на Криса, тот пожимает плечами. Сара поднимает брови, глядя на это. Тренер, щелкая пальцами, произносит:

— Увидимся на следующей неделе.

Крис падает в кресло, в котором до этого сидел тренер. Он напрягает мышцы груди, как будто хочет показать, что они у него всегда такие большие. Сара не обращает на это внимания.

— Как ты думаешь, кто придет? — спрашивает он.

— Может, и ты. — Сара изображает улыбку. Крис хихикает, поднимается и пытается обнять и поцеловать ее. Она отстраняет его.

— Серьезно, — повторяет он, — не хочу, чтобы народу было слишком много.

— Почему же нет?

— Ты же знаешь, к чему все это приводит. Перевернут весь дом, что-нибудь сломают. Помнишь вечеринку у Пола?

— Ага. Ты говорил, что разбил кофейный столик.

— Если гостей будет очень много, может случиться что-нибудь в таком роде.

Сара с недовольным видом прижимает подбородок к шее.

— Знаешь, мы могли бы провести вечер вдвоем, только я и ты, а? — предлагает Крис. — Да и сейчас, вообще-то, мы здесь одни…

— Нет! — Она едва сдерживает брезгливое «фи». — То есть мы должны пригласить всех самых классных людей, чтобы получилась самая потрясающая вечеринка. Чтобы о ней все узнали, и тогда мы, типа, будем знамениты.

— Я просто не хочу, чтобы здесь была толпа народу.

— Но меня ты хочешь, верно?

Он кивает. Она подходит ближе и начинает напирать на него, шагает вперед, как будто его и нет, толкая его назад, к креслу. Когда ноги его касаются сиденья, Крис садится. Она стоит над ним, и он смотрит ей в лицо.

— Приглашаю я, ладно? — говорит она. Крис краснеет.

Сара целует его в висок.

— Замечательно. А теперь дай мне денег, чтобы заплатить за твою долю порошка. Джессика сказала, что ей пришлось снять много денег с отцовского счета, у меня столько нет.

Крис вообще не собирается принимать наркотик, но что же с того, он просто сделает инвестицию.

— Пошли наверх, я возьму деньги. Сколько надо?

— Две сотни. Я подожду тебя здесь.

Отдав Саре деньги («Увидимся завтра», — и ушла, не поцеловав на прощание), Крис идет наверх принять душ. Проходя мимо комнаты брата, он открывает дверь и сует голову внутрь. Шторы задернуты, темно. На столе в дальнем конце комнаты включена единственная лампа. За столом сидит Клод. Перед ним на куске белой ткани разложены темные металлические детали, на них блестит смазка. Руки у Клода перепачканы маслом, на шее маленькая полоска грязи. Он склонился с отверткой над своим автоматом и регулирует какой-то крошечный механизм. Он осторожно работает пальцами, очень тщательно, что поражает Криса, поскольку на Клода это не похоже.

Крис вспоминает, как однажды, когда они с Клодом были маленькими, отец подарил им модель самолета, которую нужно было собрать. У модели был двигатель, и она могла летать, если собрать ее правильно. Когда самолет был собран примерно наполовину, Клод понял, что допустил ошибку и теперь самолет уже ни за что не собрать как следует. Он выхватил модель у Криса из рук и разбил ее о стену. Няня очень перепугалась; убирая обломки пластмассы, она старалась успокоить Клода, а он плакал, всхлипывал и вопил: «Вечно у нас ничего не выходит».