Ник Макдонелл - Двенадцать

Все же прошлой ночью кое-что произошло. Хантер вспоминает одного старого мошенника. Это был старик в поношенном костюме и с кривыми зубами. Он был высокий, нет, просто огромный, на четыре-пять дюймов выше Хантера. Тип наклонился так, что оказался лицом к лицу с Хантером, и стал что-то бормотать про больницу, своего друга и кофе. В общем, не мог бы сейчас Хантер помочь ему парой долларов. Хантер спросил, нужны ли эти деньги для того, чтобы поехать в больницу на такси, и тогда мужчина заплакал. Этот огромного роста чокнутый старик с грязным лицом и кривыми зубами начал плакать, повторяя: два доллара, два доллара, два доллара. Говорил он то по-английски, то на каком-то другом языке. И все больше плакал. Это напомнило Хантеру об отце.

Все говорили, что Белому Майку очень идет темный костюм, в котором он был на похоронах матери. Ему было все равно. Мать хоронили в парике, и это его разозлило. Парики — это обман, а он хотел правды. Ему казалось, что было бы лучше, если бы он в последний раз увидел ее лысой.

Крису досадно, что приехал фургон экспресс-почты и ему приходится спускаться и расписываться за все доставленное. Его оторвали от телевизора. Служба доставки привезла коробок десять, и он просит поставить все в упаковочную комнату, это от входа по коридору и налево. Он не замечает взглядов, которые бросают на него рабочие при слове «упаковочная». Так называется комната, где мать Криса держит подарки, упаковочную бумагу, тесьму и ленточки.

Когда рабочие уходят, Крис берет на кухне нож с зубчиками, открывает одну из коробок, вынимает из нее коробку поменьше и заглядывает в нее. В ней оказывается безупречно отлитый медный колокольчик, на котором выгравировано:

С Новым годом, Джефф и Трина!

Крис берет колокольчик за ушко и покачивает запястьем. В тишине дома раздается чистый высокий звон.

Он исследует содержимое других коробок. Там тоже колокольчики, разных размеров, и на них выгравированы другие имена. Ему становится понятно, что более близкие друзья его матери, то есть те, в чьей дружбе она больше заинтересована, получат колокольчики побольше. Он достает большой колокольчик и звонит в него одновременно с маленьким, слушает, как звон на низкой ноте эхом разносится по дому. В каждую руку у него получается взять только один колокольчик, но он достает дюжину, расставляет их в ряд на упаковочном столике, а потом начинает брать их по два и звонит до тех пор, пока не доходит до неистовства. Огромный дом весь наполняется звоном. У него устают руки, он звонит в последний раз, и когда последняя нота стихает, через минуту или две (потому что колокольчики сделаны превосходно), Крис идет наверх, к телевизору. Там он собирается убить несколько часов, перед тем как им с братом нужно будет отправиться на коктейль к тете. Можно считать, что это одна из их обязанностей — вместо выноса мусора.

«Белый Майк — мыслитель», — говорили его учителя. Вот о чем он думал, наблюдая, как опускается в землю гроб с телом его матери.

Тебя никто не вспомнит, если ты умрешь сейчас. Тебя похоронит и оплачет горстка людей, да и о чем еще ты можешь просить. Но ты чувствуешь себя чудовищно одиноким, потому что опасаешься что тебе не хватит силы духа, а друзья твои немногочисленны и бессильны. Ну и пусть. Это и есть ответ. Ну и пусть ну и пусть ну и пусть ну и пусть ну и пусть ну и пусть ну и пусть. Мир вихрем вырвется из-под тебя, и ухватиться тебе будет не за что, ведь ты то ли слишком умен, то ли чересчур глуп и не можешь поэтому отыскать Бога, Да и чем тебе, на фиг, может помочь Камю? Разве только размышлениями. А ты не художник, после тебя ничего не останется. Может быть, ты злишься только потому, что найти выход может помочь любовь, а ты похотлив и одинок. А она умерла, да, конечно. Возможно, все остальные чувствуют то же самое, но ты слабее их, или тебе меньше повезло, а может, ты видел то, чего не видели они все. Тебе открылась длинная дорога, которая простирается перед тобой. Она не защищена от ветров, выжжена солнцем или завалена снегом. Она может быть грунтовой или бетонной, окутанной тьмой или освещенной так ярко, что тебе придется щуриться, но каким бы ни был этот путь, он невыносимо безлюден.

Вот о чем думал Белый Майк.

Перед тем как отправиться на коктейль, Крис и Клод вместе выкуривают косяк. Они не так уж часто вместе курят, и обоим это кажется непривычным, ну и что, на фиг, с того.