Петер Штамм: В незнакомых садах: Рассказы

Ей не хотелось ссор. Она хотела, чтобы они жили вместе, как в детстве. Мать часто рассказывала, что он от Ингер с ума сходил. Рассказывала в его отсутствие. А когда они беседовали втроем, этого не чувствовалось. Он остановился. Обернувшись, она увидела его стоящим на обочине и поняла, что стала сильней его.

Ночью она снова подошла к его постели. Потом прилегла рядом — осторожно, чтобы не разбудить. Во сне отец повернулся к ней. И положил руку на ее бедро. Не шевелясь она лежала рядом, а его сон стал спокойнее. Потом она вернулась на раскладушку. А на следующее утро спросила, снилось ли ему что-нибудь. Он ответил, что никогда не видит снов. «Все люди видят сны», — возразила она.

Погода улучшилась. «Что будем делать? Мы можем немного проехать на поезде, а там…» Но ему снова хотелось в ущелье. «Зачем? Мы же там были вчера». — «Ну и что?»

На этот раз он шел впереди. Казалось, он чувствует себя уверенней. Иногда на подъемах открывался вид на железную дорогу, а однажды они прошли по виадуку. Можно было вплотную подойти к краю пропасти и заглянуть в нее.

— Ингер! — закричал он. — Не подходи так близко.

Раньше он никогда не бывал в горах и не имел о них ни малейшего представления. На известных ему картинах горы всегда располагались вдали, на горизонте, и казались сравнительно небольшими. «Альпы возникли при столкновении Европы и Африки». — «Не рассказывай мне об Альпах. Они никогда не заменят тебе родины». — «А если я встречу кого-нибудь и выйду замуж?» — «Что ж, это твоя жизнь». — «Правда?» — Он задумался: «У тебя здесь есть друзья? Или друг? Почему бы и нет?»

«Почему бы и нет?» Теперь задумалась она. Другом ей обзаводиться не хотелось. Ее вполне устраивали мимолетные прикосновения. Она же не хотела оставаться здесь навсегда. Если б не туннель, она бы давно отсюда уехала. Каждый час уходили поезда на юг. И когда-нибудь она сядет в один из них. «Если хочешь, — сказала она, — завтра поедем в Тессин».

Почти добравшись до конца пути, они пошли радом по велосипедному следу. Он начал что-то рассказывать. «В детстве ты бельевой прищепкой прикрепила к колесу кусок картона, так что он цеплялся за спицы. Треск раздавался, как от мотоцикла. Ты так этим гордилась, что не могла остановиться. И я наказал тебя. А потом пожалел об этом». Она такого не помнила. «Хотя продолжал наказывать». — «Наверно, со мной приходилось тяжело?» — «Но ты же была ребенком». — «Что ты хочешь этим сказать?» Он замолчал, и в действительности ей не важно было, что он хочет сказать. Ей хватало того, что они шли радом друг с другом.

Он сделал те же ошибки, что и его отец. И понял это только сейчас. Но ошибаются все. Не было смысла ни говорить, ни думать об этом. Она забыла, и ему тоже стоит забыть. Он не понимал, почему эти мысли пришли ему в голову именно теперь.

«Если ты не устал?..» Они пошли дальше, чем вчера. Местность стала ровнее, дорога пересекала пастбище. Когда они почти добрались до следующей деревни, начался дождь. У дороги стояла старая заправочная станция. На ней они и укрылись. «Погода здесь быстро меняется, — сказала Ингер. — Летом иногда выпадает снег. Тебе не холодно?» К заправке подъехал автомобиль. Из него вышел мужчина. Сзади в машине сидели трое детей. Один из них опустил мокрое стекло и уставился на Ингер. Потом показал ей язык. Мужчина заполнил бак, сел в машину и уехал.

В детстве Ингер не вызывала симпатии у сверстников и никогда не могла понять почему. Ей с трудом удавалось сохранять дружбу, и друзей было немного. «Ты зазнавалась, — сказал отец. — Всегда хотела быть в центре внимания. И порой доводила меня до бешенства». Ингер же всегда считала жертвой себя. «Хорошо быть взрослой, — проговорила она. — Потому что тебя наконец оставляют в покое. И никому не надо давать отчета. Расскажи мне о маме. Какой она была, когда вы поженились». Он вздохнул.

Развозчик почты заметил Ингер и остановился. «Тебя подбросить?» — «Это — мой отец. Это — Алоис». Они поднялись на самый верх перевала. Автобус задержался там на двадцать минут, и Алоис упражнялся в языке вместе с Ингер и ее отцом. Он говорил: «Добрый день, как дела, меня зовут Алоис. Ты не нальешь мне чашечку кофе?» А потом добавил на родном языке: «Не хотите проехаться до Айроло?» Ингер покачала головой: «В другой раз. Может, завтра».

Она взяла отца под руку, и под дождем они добежали до горного приюта. Здесь наверху было холодно. «Ты не замерз? Пойдем выпьем чая». На обратном пути он раскашлялся. Но надевать куртку Ингер не захотел, и она лишь накинула ее отцу на плечи, слегка приобняв.