Юрий Андреев - Республика самбо

— Что между вами произошло? — спросил Валька.

— Характерами не сошлись, — ответил Антон. — Ну, значит, я думаю следующим образом… — и показал свою схему.

— Хм, ничего не возразишь, — сказал Валька, — все логично. Дай-ка я попробую.

Все стали в деталях уточнять движения.

— Ну как, установили связь между сенокосом и диалектикой? — насмешливо крикнул Женька. — А то ведь работа стоит!

Косари разошлись по участкам.

— Чего смеешься? — спросил Кирилл. — Хочешь, я тебя обгоню?

— Ты? Меня? Ха-ха-ха-ха! — деланно засмеялся Женька. — Пролетала тут одна синица, хвалилась море поджечь…

— Ты коси здесь, а я буду с того края. Потом посчитаем!

Женька с яростью обрушился на работу. Взмахи его следовали один за другим с лихорадочной быстротой, и в каждый он вкладывал всю свою силу.

— Меня? Обогнать? Шутишь, браток! Не родился еще такой человек… — свирепо шептал он.

А Кирилл начал косить не торопясь, пользуясь биомеханической схемой. Он тщательно следил за расслаблением мышц и все время старался помнить о левой руке, чтобы она вхолостую не гуляла за счет правой. Когда Женька, обливаясь потом, кончал четвертый ряд, он только начинал свой третий. Правда, его ряды были гораздо шире. А Женька, охваченный пылом соревнования, все рвал и рвал, останавливаясь только для того, чтобы смахнуть со лба пот и лихорадочно поширкать по косе бруском.

— Я вам покажу, как косит Евгений Пильщиков! Ишь чего захотели! Меня обогнать! Философы! Теоретики!

А Валентин и Сергей, наоборот, после обеда нашли общий темп и делали столь схожие движения, что казалось, будто работает синхронный механизм, а не живые люди. Антон первый час втягивался в работу, стараясь в каждое движение вкладывать не меньше, но и не больше силы, чем нужно. Наконец нашел прежний темп, и упоение от работы снова охватило его. Он запел в такт движениям, но на этот раз слышал себя, и пение давало ему необходимый ритм. Трава ложилась теперь рядами, которые были гораздо шире, чем в начале дня.

— Поет! Теоретик от сохи, — буркнул Женька.

Он уже устал, движения его замедлились, и нет-нет он ревниво поглядывал на Кирилла, который неторопливо догонял его. Взглянув на него, он опять бросался косить с удвоенной энергией, но раз от разу все быстрее затухал.

В работе потекли часы, для кого быстрей, для кого медленней. Солнце между тем уже завершало свой дневной путь и повисло над самыми верхушками леса. Тени косарей растянулись через весь луг. Повеяло прохладой. Со стана отчетливо доносилось мычание коров. Каждый с нетерпением ждал появления Полины. Наконец, когда солнце уже спряталось за деревьями, она пришла.

— Ай да мальчики! Ну и работнички! — услыхали самбисты. — Бросайте работу, шабаш!

Но они продолжали косить, делая вид, что не слышали ее. Оставалось докосить сущие пустяки, и тогда весь громадный луг будет взят с боем! Полина пошла вдоль участков, вымахивая деревянным углом сажени и шепча: «Один, два, три…» Последние взмахи! И позади выкошенный ровный луг с уже высохшими поблекшими валками сена на дальнем конце и свежими рядами травы на этой опушке.

Самбисты медленно сошлись к тропинке, присели в ожидании Полины.

— Ну, работнички, заслужили вы не только обед, но и хороший ужин! Пойдемте!

— Сколько?

— Вот этот участок — шестьдесят соток (там работали Сергей и Валя), этот — шестьдесят пять (она показала участок Кирилла и Жени), а вот этот, где ваш Медведь Иванович косил, — пятьдесят две сотки!

Обессиленные, еле двигая ногами, но веселые и оживленные пришли они на стан.

— Тише вы! — шикнула Полина. — Девушки уже спят! — Она в темноте подвела их к столу.

— А чего вы так рано ложитесь? — громким шепотом спросил Женька. — Посидели бы при свете, поразвлекались бы.

— А у нас ни света нет, ни развлекателей, да и вставать приходится чуть заря, вот и ложимся ранехонько. Девушки наши, наверно, уже третий сон видят.

Девушки за занавеской завозились, засмеялись, зашептались.

— Смотри-ка, во сне бредят, а главное — все до одной! — с ужасом сказал Сергей.

— Ну ладно, ладно, расшумелись там, кавалеров почуяли! — прикрикнула Полина. — Спать живо!

Она положила в миски чего-то ароматного, забытого, как воспоминания нежного детства. Самбисты попробовали: «Братцы! Ведь это картошка! Ура!» Быстро были очищены миски.

— Поленька! Еще по одной!

— Варвары! Вы моих девчат без еды оставите! Девушки между тем, одевшись, подошли и чинно сели за стол напротив самбистов.