Федор Московцев - Конвеер

Как же сделать так, чтобы произошло что-то значительное? Как может небольшая группировка что-то изменить?

Вопросы решаются посредством влияния на людей, у которых есть для этого возможности. Штрум перебирал в памяти всех, от кого что-то зависело, и его немало занимал лейтенант Смирнов, сотрудник вазелинового учреждения – милиции. Тоскливый бормотун, и вместе с тем какой интересный характер! Действительно, когда влезаешь в ядро атома, на тебя начинают действовать не только силы отталкивания, но и силы притяжения. Штруму импонировало почти пацанское, пролетарское миропонимание Смирнова, отличное от такового у алчных ментов.

В один из дней они встретились, чтобы обсудить, как вытащить Паука. Во время беседы Штрум улыбался почти гагаринской улыбкой, но очень хорошо было видно, что спокойствие дается ему нелегко. Как-то само собой беседа зашла за Разгона. Штрум не любил пустопорожнюю болтовню и критиканство, но тут, не удержавшись, пустился в нытьё. – … Андрей Разгон… ухоженный богатый дегенерат… вы только поглядите, какой славный мальчик: он и бизнесмен, он и разработчик инновационного интернет-проекта, и из хорошей семьи и сам, оказывается, примерный семьянин. Так приторно, что кажется намеренной рекламой какого-то рождественского персонажа. Так и просится, чтобы его выдернули из совершенного пластикового мирка, где всё хорошо, и окунули в дерьмо.

Но нужно было выводить разговор в конкретное русло, и Штрум выложил всё, что знал насчет аферы с векселями. Дело имело национально-экстремистский оттенок, на котором можно было хорошо сыграть: фигурантами выступали чеченские головорезы Лечи Вайнах, Умар Радулов и Заза Вахаев, на которых заведено куча уголовных дел. Много было названо конкретных имен, адресов, точных сведений, но вернувшись к себе на район, Штрум с досадой подумал, что ничего конкретно для себя не поимел с того, что сдал несимпатичного коммерса.

«Заболтал меня Смирнов, черт языкатый!» – ругнулся Штрум.

Андрей проводил рабочее совещание в кровати на съёмной квартире на углу Апраксина переулка и Фонтанки. Громкие стоны перемежались вопросами, сколько денег перечислила Ставропольская краевая больница и авторизации каких производителей необходимы для участия в ростовском тендере.

Позже, когда перебрались на кухню, Марина за чаем рассказала, что Финкельштейн из отдела снабжения ЛенВо, оказывается, проворовался и распродал резервный военный склад медицинских расходных материалов. Возможно, туда вообще ничего не закупалось, деньги обналичили и поставили на приход несуществующую продукцию. И теперь Финкельштейн просит дать ему товар… на время – приблизиельно на неделю, чтобы он мог предъявить проверяющим, которые пожалуют из Москвы в преддверии визита премьер-министра. И просит оказать услугу бесплатно – за уважуху, в счёт предполагаемых будущих закупок. Сумма недостачи – порядка пятнадцати миллионов рублей.

– Он что, вообще охренел! – возмутился Андрей. – Нет, я понимаю, аналогичная ситуация у нас в Волгограде и Ростове. Да, мы выручали военных, кто с нами работает. Свою первую сделку я провернул в Ростовской военной части, там ребята провели хитрый взаимозачёт с заводом шампанских вин. Они помогли мне подняться в 1998, и я им помогаю сейчас чем могу. Но, позвольте, я могу выручить людей, которые со мной работают, но это проходимец Финкельштейн прокатил меня два года назад, а Винц зашёл к нему по звонку от высоких инстанций. И Финкельштейн, состроив честные глаза и изображая невинную овечку пропел нам, что «не занимается такими вещами» и «по-честному играет тендеры». Теперь пускай сосёт – вернее намазывает жопу вазелином и подставляет московским проверяющим.

Тонкими пальцами, усыпанными перстнями, Марина осторожно разломила шоколад.

– Да, меня тоже неприятно поразило – он прекрасно работает с компанией Евромед, играет под неё тендеры, а тушить пожар зовёт нас.

– Да, пускай просит помощи у тех, с кем пилит бабки.

С этими словами Андрей встал, подошёл к холодильнику, раскрыл его и некоторое время стоял, созерцая пустое пространство внутри. Затем, раздвинув шторы, выглянул в окно. Напротив, через дорогу, также в угловом доме Фонтанки и Апраксина переулка находился «Тритон», ресторан «высокой рыбной кухни». Марина, проследив за его взглядом, сказала:

– Сколько здесь тусуем, ни разу не ходили в Тритон.

Андрей сомкнул шторы:

– Ещё не вечер. Сходим.