Федор Московцев - Конвеер

Когда лейтенант Смирнов вспоминал коммерсанта Андрея Разгона, внутри него росла злоба, душившая его, кулаки при этом сжимались, глаза застилал туман. А вспоминал он часто. Поиски фактов, изобличающих Разгона, привели Смирнова в Гоп-Стоп-бар, удивительное заведение редкого в наши дни формата. На втором этаже гастронома сохранился уголок настоящего советского общепита – с водкой по двадцать рублей на розлив, дешевым пивом, гранеными стаканами, алюминиевыми вилками и жирными тетками в засаленных халатах и колпаках, небрежно протирающими заплеванные столы. Все предметы мебели были покрыты многолетней художественной резьбой, оставленной посетителями: от ДМБ-19… до «МОРДОВЛАГ» и тому подобным. Контингент посетителей состоял из зэков, пролетариата, ЧОПовцев, просто алкоголиков ну и конечно же агрессивной молодежи – от скинов до окраинной гопоты. Туда вела широкая лестница на второй этаж, и многие слабые духом посетители спускались по ней в ускоренном режиме, а то и над ней пролетая. Колорита добавляло соседство с Невским РУВД: когда заведение переставало работать с закрытием гастронома, публика перемещалась в стоячий круглосуточный гаштет в этом же доме, ну а самые стойкие заканчивали праздник именно в РУВД. Это было уникальное место – именно своей атмосферой, которая будто годами впитывала мысли и чувства специфических посетителей. У Смирнова сложилось впечатление, что именно здесь арийские воины глотают перед выходом на акции обжигающий горячий чай и принесенную с собой холодную водку после.

Одевшись соответствующим образом, Смирнов тусовался с неформалами и самыми маргинальными городскими говнарями. Потянулись мрачные похмельные утра порой в самых неожиданных местах и вечера в поисках самых омерзительных заведений города, обмен телефонами с такими страшными кашолками, каких не встретишь даже в троллейбусе. Но Смирнова совершенно не тяготила угарная обстановка и постоянное общение с грубыми примитивными людьми, находившемся на временной свободе сбродом. Альфа-поведение бойцов Фольксштурма раскрыло глаза неспортивному Смирнову, которого в школе дразнили «Пельмень», на его гейскую сущность. А залипание на теме серийных убийств чурбанов имело глубинные корни: фольксштурмовцы стали отражением его IQ, его сексуальности, и, что немаловажно, его ультрамаскулинного подхода к жизни. Бригада – это проекция его незащищенности относительно его пути в жизни как самца и мужчины. А мысль о Марианне придавала ему мужества.

Основные события разворачивались вокруг гук-общаг – общежитий, в которых проживали выходцы из бывших республик Советского Союза: узбеки, таджики, киргизы, прочее зверьё.

Каждый город, кроме всем известных достопримечательностей, отмеченных на картах и известных туристам, имеет странные и загадочные места со своей собственной аурой. Такие места также известны как «места Силы» – где сами камни хранят дух насилия, жестокости, разнообразных пиздюлей и отпечаток воспоминаний участников и жертв.

Как-то не помнит там история тихих гастарбайтеров, а помнит то, что общаги стали центром розничной торговли наркотиками и местом паломничества наркоманов и разнообразного приезжего сброда. Как следует из названия, преимущественное население общаг составляли азиаты, но в целом присутствовало дерьмо всех национальностей: вонючие киргизы, таджики, даже единичные цыгане и прочий сброд. День и ночь оттуда слышался шум, говор на всех языках и наречиях, доносился тяжелый запах наркоты. Разношерстное население, не помнящее ни родины, ни племени, ни национальных обычаев, кроме одного: обманывать и притеснять русских, подсадить на наркоту; это сообщество, не связанное ни национальностью, ни общностью интересов с окружающими россиянами, неизбежно пугало добропорядочных граждан. Лейтенант милиции Смирнов стал свидетелем нескольких драк – хотя драками это можно было назвать с огромной натяжкой, то было забивание одного человека толпой. Тела жертв (возможно мёртвые) оставляли на асфальте, и эти происшествия оставались без внимания правоохранительных органов.

Смирнов задумался: как же так? Многие годы в городе происходит пиздец, а последствий со стороны закона никаких. Кого-то там принимают, кого-то сажают – но это не имело ничего общего с масштабами творящегося беспредела. Подойдя к вопросу с научной точки зрения, причин для этого Смирнов нашел три. Во-первых, большая часть потерпевших – нелегалы. Избитые никуда не заявляют. Большую часть инцидентов составляют латентные преступления. Куда девали дохлых гуков живые – неизвестно, но судя по отвратительной вони у общаг резонно предположить, что мясо там не пропадало, а кости отправлялись в суп. В общем и целом эти общаги, шайтан-сообщества, существуют много лет как бы автономно от правового поля Российской Федерации. Только так можно объяснить то, что даже десятки роликов оттуда в Интернете так никогда и не превратились в уголовные дела. Нет потерпевших. Во-вторых, тому же способствовало исключительное географическое положение общаг. Из четырех направлений для бегства только с двух в принципе проезжала машина, а в еще двух были и есть развалины и пешеходный мост с парком за ним. Спустя 200 метров – оживленные улицы и все виды транспорта, где затеряться можно в любое время суток. В-третьих именно гук-общаги стали полигоном для испытания множества инновационных идей, которые обеспечили безопасность «акций» для нескольких поколений группировок. Так, новые знакомые Смирнова практиковали хронометраж при проведении акций. Суть его сводилась к тому, что на месте будущих боевых действий заранее и в разное время суток производился контрольный вызов милиции. Броском ли кирпича в окно, звонком ли – неважно. Отслеживались как направления, так и время прибытия экипажа, ну и просчитывались заранее пути отхода. Со временем некоторые добились такого совершенства, что в излюбленных угодьях были известны длиннейшие «коридоры» для отступления по дворам, непроходимым для патрульной машины, с препятствиями и выходами в транспортные узлы типа трамвайного кольца, где след терялся моментально. Испытательным полигоном для всего этого увлекательного ремесла и были общаги, где как будто высшими силами были созданы идеальные для этого условия.