Марк Ламброн - Странники в ночи

Дверь опять приоткрылась. Заглянул секретарь.

— Скажите послу, что я к его услугам, — бросил Мальро.

И повернулся ко мне.

— Тутанхамону пришлось дожидаться тридцать пять столетий, но посол Египта не желает ждать и пяти минут. Что скажете?

— Это было великолепно, — сказал я.

Мальро почесал в затылке, потом шумно втянул воздух с видом некоторой озабоченности.

— Могло быть и лучше, — признался он. — Но сегодня я немножко устал — сам не знаю почему.

Встреча с Мальро позволяет мне точно определить момент, когда в мою жизнь снова ворвались роковые женщины из Нью-Йорка. Министр де Голля принял меня в первых числах декабря 1966 года. Неделю-другую спустя, вечером, у меня дома зазвонил телефон. Телефонистка сообщила, что это международный звонок из США, потом переключила меня на заокеанского собеседника.

На другом конце провода послышался голос женщины. Она представилась как Кейт Маколифф.

— Дело касается Тины. Она сейчас не в лучшем состоянии. Если бы вы могли прилететь в Нью-Йорк…

Меня словно пригвоздило к месту. Этот голос, обращавшийся ко мне из-за океана, это имя, которое я хотел забыть. Я ощутил холод — и непреодолимое волнение. Тина. Уже шесть лет никто не говорил со мной о Тине.

— Зачем, по-вашему, мне лететь в Нью-Йорк?

В трубке что-то затрещало.

— Тина, вероятно, будет рада вас видеть. Надо сделать попытку.

— Какую попытку?

— Вам надо прилететь в Нью-Йорк.

Ее голос звучал подавленно, но я уже этого не замечал.

— Как мне найти Тину? У нее есть телефон?

— Прежде я хотела бы сама повидаться с вами, — сказала Кейт Маколифф. — Это действительно необходимо.

Как всегда, на международной телефонной линии параллельно разговору слышались короткие гудки. Это напоминало обратный отсчет.

— У меня остались не очень приятные воспоминания о нашей последней встрече, — заметил я.

В трубке наступило молчание.

— Давайте не будем об этом, — сказала наконец Кейт Маколифф. — Можете прилететь, можете не прилетать. Но я хотела бы получить ответ.

— Я буду в Нью-Йорке.

Она продиктовала мне адрес и номер телефона. И я повесил трубку.

В те времена французская пресса была очень активна. Клод Руссель решил направить своего специального корреспондента в Нью-Йорк, чтобы на месте ознакомиться с деятельностью У Тана на посту генерального секретаря ООН. Кроме того, назрела необходимость написать несколько репортажей о новой Америке.

Неделю спустя я вылетел в Нью-Йорк.

В Нью-Йорке шел снег. Такси, на котором я ехал из аэропорта, пробиралось через городские окраины сквозь белый туман. Массивные очертания фабрик, выплевывавших черный дым, далекие факелы нефтеперегонных заводов почти скрылись за безмолвной круговертью хлопьев. Машины двигались по федеральному шоссе, снова и снова прокладывая колесами грязную колею, но ее снова и снова заметало снежной пылью. «Дворники» ритмичными взмахами протирали лобовое стекло «крайслера». Таксист включил радио. Какой-то американский голос воспевал стиральный порошок, словно победу над японцами у островов Мидуэй. Потом диктор восторженно объявил «убойный хит» прошлого лета. Зазвучали скрипки, а затем голос Синатры:

Незнакомцы, странники в ночи, глядели друг на друга, прикидывая, каковы их шансы. А я не знал, каковы мои шансы; я и прежде никогда этого не знал. Девятичасовой перелет, во время которого так и не удалось соснуть, огромный зал аэропорта, ошеломляющая энергия американцев… Мужчины с подбритыми затылками, женщины в теплых куртках с капюшоном — народ астронавтов, благоухающий «кремом после бритья» и синтетическим волокном. На рекламных стендах по обочинам дороги висели афиши фильма «Как украсть миллион», лица Одри Хепберн и Питера О'Тула повторялись без конца, до самого горизонта. Возвращение идолов, сказал неделю назад Мальро…

За окном обрисовались очертания Куинса, отдаленного, скученного и унылого района Нью-Йорка. Машину иногда встряхивало, но мотор работал мощно и ровно. Снег не мог смягчить металлическую доминанту пейзажа: стальные опоры бетономешалок, хромированные молдинги огромных грузовиков, фигуры Эскимоса у бензоколонок компании «Эссо». Такое впечатление, будто катишь среди обманчиво уютной тишины к белым береговым утесам планеты, оставленной богами.

И вот вдали, за подвижной пеленой из белых хлопьев, показались небоскребы Манхэттена. Где-то здесь меня должна ждать Кейт Маколифф. В сущности я прибыл сюда для того, чтобы свести кое-какие счеты. Я вспоминал, как тогда, сентябрьским днем 1960 года, она сидела передо мной — высокомерная, готовая на все, чтобы вернуть себе сестру. Сейчас ей, вероятно, лет двадцать семь — двадцать восемь. А Тине — около двадцати пяти. В момент, когда такси въехало в туннель под Ист-Ривер, меня охватило чувство нереальности происходящего. Тина. Неужели я снова увижу ее, буду с ней говорить? «Она сейчас не в лучшем состоянии», — сказала по телефону ее сестра. Но зачем понадобилось вызывать меня — теперь, спустя столько лет?