Пол Бейти - Черный кандидат

– Происходит много чего, нужно только увидеть.

– Что? Что старик становится старше? Что его сын говорит еще меньше, чем в детстве? Длинные планы каменных статуй? Если ничего не происходит, нечего и пропускать.

На них шикнул какой-то смелый кинолюбитель. Уинстон проигнорировал замечание и принялся объяснять Иоланде подтекст картины:

– Ты же у нас вроде психолог. Разве ты не видишь, что отец проходит через тяжелый период? У ниггера кризис. Он одинок. Жена умерла черт знает когда. Погиб его ученик, он считает себя виноватым, и теперь он боится воспитывать собственного сына. Сын чувствует себя брошенным, но все равно до опупения любит папашу. Когда смотришь эту хрень, важно не то, что происходит, а то, чего не происходит.

На экране отец и сын ловили рыбу в быстром потоке, синхронно двигая удочками, как пара автомобильных дворников. Не поворачиваясь к мальчику, отец произнес:

– Я отправляю тебя учиться в школу.

Мальчик застыл, а его отец, как ни в чем не бывало, продолжил закидывать удочку.

– Это до хрена глубоко, – громко заявил Борзый.

Зрители разразились шквалом «шшш!» и «тихо!». Но Уинстона так просто не зашикаешь: людское недовольство его лишь поощряло.

– Чего вы ноете? Все равно никто из вас по-японски ни хера не понимает! – ответил он и продолжил с тем же пылом изображать самозваного бенси:

– Если так подумать, Ланда, мне всего-то нужно тебя убить, и это кино будет про нашу с Джорди жизнь. Отец и сын против всего мира.

Иоланда игриво шлепнула его по челюсти. Несколько посетителей вскочили с мест, чтобы пожаловаться администратору кинотеатра.

Уинстон проверил пейджер. Никаких сообщений от Фарика. Он представил себе, как ребята катаются на краденом «додже», думая, что вертолеты, докладывающие о дорожной обстановке, – на самом деле полицейские силы, передающие их местоположение наземным экипажам. Они много раз обсуждали на крыльце варианты ухода от погони: подъехать близко к аэропорту, где воздушное пространство закрыто для вертолетов. Если рядом нет аэропорта, нужно ехать к ближайшему кампусу, бросить машину и смешаться с толпой – с двухсотметровой высоты их не отличат от других студентов.

Внимание Уинстона вернулось к экрану. Отец лежал на смертном одре, а сын, совсем уже взрослый, пытался сдержать слезы по человеку, которого он никогда на самом деле не знал. Когда отец тихо скончался, сын вышел из комнаты и разрыдался.

У Уинстона самого в глазах стояли слезы. В этот момент Иоланда шепнула ему на ухо:

– С Плюхом и ребятами все нормально?

Он пожал плечами.

– Ты что, плачешь?

– Не-а.

Сын с невестой ехал на поезде к новой жизни. Сын предложил жене пригласить ее отца и брата жить с ними. Женщина закрыла лицо и расплакалась от такой доброты. Иоланда с отвращением покачала головой.

– Лабуда какая-то. Японцы небось плачут на каждом шагу. В гетто они бы не выжили. Обрыдались бы все.

– Мисс Номура живет в нашем квартале – и ничего.

– Слушай, когда начнется следующий фильм, давай пересядем ближе к экрану?

– Нельзя. Я должен сидеть за своим креслом.

– В смысле – своим креслом?

– Покажу через секунду.

Когда в зале медленно зажегся свет, Уинстон щелкнул пальцем по маленькой серебристой табличке, прикрученной к спинке кресла перед ним. Иоланда провела пальцем по металлу и вздохнула:

– Обалдеть!

На пластинке было аккуратно выгравировано:

«УИНСТОН ФОШЕЙ – МЕЦЕНАТ КИНОТЕАТРА КЛАССИЧЕСКИХ ФИЛЬМОВ».

– Так вот куда ушли деньги мисс Номуры? Сколько ты за это отдал?

– Две тысячи долларов.

– Уинстон, сколько у тебя осталось денег?

– Около полутора тысяч.

– А остальное?

– Не знаю – пиво, плата за твое обучение. И еще я дал Спенсеру пять кусков.

Иоланда вскочила на ноги.

– За что?

– Он будет писать для меня сценарий.

В зал вернулись разгневанные зрители, которые привели с собой администратора и показали ему на Уинстона и Иоланду. Ланда в ярости села на место, готовая выместить злость на работнике кинотеатра.

– Вот они. Эти двое.

Администратор уселся на свободное кресло рядом с нарушителями спокойствия.

– Как поживаете, мистер Фошей? Рад снова вас видеть.

Они обменялись рукопожатиями, Уинстон представил мужчине Иоланду и Джорди.

– Вам понравилась картина? – спросил администратор. – А следующий фильм вы уже видели? «Что забыла дама?» Он о муже-подкаблучнике и о том, как он возвращает себе главенство в семье.