Дмитрий Липскеров - Сорок лет Чанчжоэ

Из дома высыпало все семейство Степлеров, заспанное, но любопытствующее, кто бы это мог быть такой столично-франтоватый.

– Кто из вас Андрей Степлер? – спросил человек, – Плодовита Россия талантами, – сказал незнакомец. – Что ни дом, то талант, что ни город, то родина гения!..

Я граф Опулеску – поверенный Его Величества Самодержца России. Надобно мне, чтобы ты в полгода произвел на свет красивый и вкусный фрукт, доселе невиданный! Чтобы не было в природе ничего похожего и подобного! Понял?

– Тебе нужно или царю? – спросил дед Андрея.

– А с тобой, старик, я разговора не веду!

– Ну и езжай своей дорогой, – махнул рукой дед. – У Андрюшки и без твоего фрукта дел навалом! Езжай, любезный!

– Ну и семейка, – подумал про себя граф Опулеску. – Если бы не причуда царя, всех бы порубал!" Поверенный вытащил из-под мундира грамоту с сургучом и протянул Андрею:

– Вот тебе царский указ! И помни: полгода сроку!

На этом Опулеску забрался в карету и отбыл в своем направлении.

Через полгода царю на десерт была подана неизвестная ягода с удивительным вкусом. Ягода пьянила, сластя язык, и будоражила воображение юношескими фантазиями.

– Что за ягода? – спросил царь.

– Драгомилка, – ответил повар.

– Не слыхал… А где взяли?

– Так по вашему указу. Чанчжоэйский селекционер Андрей Степлер произвел.

– Ах да!.. – вспомнил царь. – Славная ягода!

– Более царь ничего не сказал, доел ягоды и отправился на военный совет.

Когда Андрею исполнилось двадцать пять лет, он влюбился. Девушку звали Дусей, и была она вся хлебная и соблазнительная. Дусе тоже нравился Андрей, ей льстило, что ухажер известен не только на всю округу, но даже и самому царю, если народ не врет. Она даже была готова выйти за садовода замуж, но, видимо, бес толканул ее под ребро, или еще что – только когда молодой Степлер, обравшись с духом, сделал ей предложение, она ответила, что обязательно за него выйдет, но лишь тогда, когда он произведет на свет синие яблоки.

– Пусть они станут свадебным подарком! – сказала Дуся и тут же поняла, что натворила, ведь для выведения нового сорта яблок понадобится не менее года.

Девушка была слишком горда, чтобы отказаться от своего условия, а оттого Андрею ничего не оставалось делать, как взяться за работу.

Селекционер трудился не покладая рук, подбирая яблоки с проблесками синего и неутомимо скрещивая их. Все, казалось бы, шло как надо. Прививки распустились весной яблоневым цветом, к середине лета цветки превратились в зеленые яблочки, и Андрей в уверенности своей назначил день свадьбы.

Но, как оно зачастую бывает, человек предполагает, а звезды располагают.

Яблоки поспели и попадали на черную землю, но среди них не было ни одного синего плода. Были и красные, и желтые, и разноцветные, но, увы, ни одного синего.

– Может быть, тебе на следующий год повезет! – сказала Дуся в своей горделивой жестокости. – Подождем следующей осени.

Но и на следующий год не получилось синих яблок.

Семнадцать лет Андрей отчаянно трудился, чтобы достичь желаемого, а Дуся, поникшая в своем девичестве, по привычке ждала обусловленного свадебного подарка, такая же гордая, как и много лет назад.

Осенью Андрей собрал урожай, в котором нашел черное яблоко. Садовод понял, что разгадка близка и что на следующий год он получит синие яблоки и наконец женится. Он ничего не сказал своей возлюбленной, а стал терпеливо пережидать зиму.

Весной Андрей сделал новые прививки, а осенью яблоня осыпалась синими плодами.

– Я женюсь, – сказал Андрей своему отцу, собрав яблоки в лукошко.

– На ком, сынок? – спросил Михаил Драгомилович.

– На Дусе, папа. Ты же помнишь ее.

– Так она же замужем! – удивился отец.

– Как замужем?!

– Разве я тебе не говорил?.. Уж второй год.

Андрей уронил лукошко, и синие яблоки раскатились по полу.

– Второй год за порядочным человеком… За капитаном Ренатовым, что ведает хозяйством в дивизионе Блуянова…

Через полгода Андрей заболел. Доктор Струве поставил диагноз – диабет.

Хорошего лекарства от этой болезни не существовало, а оттого врач смотрел на больного с человеческим состраданием.

Но будучи естествоиспытателем, привыкнув работать со всякими удобрениями и химикатами, Андрей вскоре изобрел чудотворную жидкость, поддерживающую его больной организм, и назвал ее формолыо.

А еще через два месяца умер отец Андрея Михаил Драгомилович. Схоронив на городском кладбище последнюю родную душу, сорокатрехлетний садовник продал свое хозяйство и постригся в монахи. Все вырученные деньги он передал чанчжоэйскому монастырю, а также принес ему в подарок бережно выкопанную яблоню, родящую синие плоды, которую и посадил в монастырскую землю.