Жан-Кристоф Руфин - Глобалия

— А нет ли какой-нибудь книги, где рассказывалось бы о том, как они были созданы? — спросил Анрик.

Уайз покачал головой:

— Антизоны возникли одновременно с Глобалией. В те времена книги уже больше вообще ни о чем не рассказывали.

Однако по тону старика Анрик смутно догадался, что не все еще потеряно. И действительно, после довольно долгого молчания, Уайз тряхнул головой и сказал, словно обращаясь к себе самому:

— Надо будет собрать документы... Большая часть была уничтожена. Но все-таки остались кое-какие фрагменты переписки, отчеты, карты. Если вы дадите мне немного времени, я посмотрю, что тут можно сделать...

Он поднялся и лихорадочно огляделся, как будто ему не терпелось поскорее взяться за эту работу.

— Дайте мне два дня, — произнес старик, протягивая Анрику руку.

Уайз проводил своего гостя до самых дверей. Уже стоя в конце главного коридора, прежде чем открыть дверь на улицу, он произнес как бы между прочим:

— В следующий раз приводите с собой свою подругу.

Не успев опомниться от удивления, Анрик оказался на улице, и дверь за ним захлопнулась.

В ЭТОМ РОСКОШНОМ КВАРТАЛЕ мало кто передвигался пешком. Машины, которые медленно проезжали мимо, выглядели не менее шикарно, чем стоявшие вокруг дома. Кейт чувствовала, что люди за затемненными стеклами оборачиваются и рассматривают ее. Вдалеке от проезжей части за безукоризненно подстриженными газонами виднелись фасады роскошных вилл. Огромные окна и бетонные сваи придавали этим домам особый шарм «шестидесятых годов», как антиквары именовали одну из самых блестящих эпох XX века. Большинство подобных зданий было разрушено, им на смену пришли гигантские комплексы безопасных зон. Таким образом, этот квартал представлял собой что-то вроде музея, но только обитаемого. Во всех виллах жили люди: то были служебные квартиры высокопоставленных чиновников.

Прийти сюда Кейт решила сама, ни с кем не советуясь. Она попросила устроить ей эту встречу еще до того, как познакомилась с Анриком, и не была уверена, что он бы ее поддержал. Так что теперь она чувствовала себя едва ли не заговорщицей и поэтому, сама того не желая, то и дело ускоряла шаг.

На домах не было ни номеров, ни каких-либо других опознавательных знаков. К счастью, при входе в квартал девушке вручили карточку, которая автоматически указывала дорогу. В зависимости от того, куда надо было повернуть, в правом или левом углу начинала мигать электронная стрелка. Когда Кейт подошла к дому, который искала, карточка сама активировала звонок. Дверь распахнулась, и девушка вошла в просторный холл, выложенный черно-белой плиткой. У окон, словно часовые, выстроились лимонные деревья в кадках. Навстречу, протягивая гостье руки, вышла элегантная женщина, облаченная в легкие голубые брюки, зауженные книзу, и очень дорогую белую блузку из какой-то натуральной ткани.

— Входите! — воскликнула она. — Я так рада вас видеть!

Кейт, не задумываясь, протянула руки навстречу женщине и ответила на рукопожатие. Руки у хозяйки оказались шершавыми и узловатыми. Хотя ее пальцы были унизаны тяжелыми кольцами, это не помогало скрыть легкую деформацию суставов. Руки выдавали возраст дамы, резко контрастируя с ее молодым, почти детским лицом. Она стояла против света, а потому следы множества пластических операций, благодаря которым ей удавалось выглядеть такой юной и свежей в столь почтенном возрасте, сделались почти неразличимыми. Едва коснувшись тонких, легких пальцев Кейт, женщина скривилась и отдернула руки, словно от ядовитой жабы.

Но голос ее в ту же секунду зазвучал вдвое приветливее, чем раньше:

— Присаживайтесь! — вскричала она. — Грег не заставит себя ждать. Он сейчас проводит важное совещание, но очень скоро присоединится к нам.

Кейт окинула взглядом шикарную гостиную. Секрет этой роскоши был прост и сводился к двум словам: пустота и простор. Свободное пространство, которого здесь было так много, отныне считалось редкостным сокровищем. Подавляющее большинство глобалийцев ютилось в крохотных, непомерно дорогих квартирках. Все больше людей, особенно из необеспеченных слоев общества, а значит, прежде всего, из молодежной среды, были вынуждены селиться в коммунальных квартирах. Кейт посчитала про себя, сколько человек могло бы одновременно жить в этой гостиной, и решила, что как минимум двадцать пять.

— Брат мужа много о вас рассказывал, — усаживаясь, сказала хозяйка.