Юхан Харстад - Где ты теперь?

– А-а.

Я переминался с ноги на ногу:

– Ну, ладно… Я пойду. Пока.

– Пока. Увидимся.

Я вышел из раздевалки и отправился по лестнице в космос.

Это был мой первый настоящий праздник. Таким он и остался в моих воспоминаниях. Начальная школа – праздники в классе. Средняя школа – праздники дома в одиночестве, когда все остальные уезжали на ночь к морю, где были поцелуи и грубые обжимания под пиво, и кусты, за которыми спускали лучшие брюки, и пьяные девушки. Я оставался дома, потому что мне так хотелось, и про меня никто не спрашивал. Но на этот раз это не подростковый день рожденья. Это бал. И его я запомнил.

Я прошагал в спортивный зал, украшенный по случаю бала воздушными шариками. Позже здесь должен был состояться концерт, поэтому на сцену поставили ударную установку, гитары и синтезаторы. В другом конце зала расхаживал диджей, норвежский Пэт Шарп, одетый принцем Валиантом, там же стоял стол, а на нем – чашки и стаканы с пуншем. А в центральной части зал словно колыхался от танцующих учеников. Я опустил стекло и взял курс на стол с пуншем. Магниты цокали о пол, но никто, ясное дело, не обращал на это никакого внимания. Я взял стакан пунша, неловко зажав его хоккейной перчаткой, и отхлебнул глоток. Привкус лета, Гавайских островов, будто на дворе и не декабрь вовсе. Я повернулся лицом к танцующим. Magnificent. Magnificent desolation.

А потом кто-то хлопнул меня по спине. Я повернулся. Это был Йорн, одетый Люком Скайуокером, причем получилось довольно похоже.

– Luke, – произнес я, копируя низкий голос Дарта Уэйдера, – I am your father, Luke. [14]

– Xa-xa. Hello, spaceboy, [15]– Йорн был и правда в ударе, – ты не видал Роара?

– По-моему, нет. А он кто?

– А как по-твоему? Он, ясное дело, Соло.

– Ну, естественно. Я тут уже видел одного Оби-ван Кеноби, – сказал я, – и принцессу Лею. Вроде бы.

– Ничего себе, Лею. Вот уж есть на что посмотреть!

– А Лея и Люк разве не брат с сестрой?

– Ну да, но, черт, это все не настолько серьезно. И кто она? То есть кто в костюме Леи?

– По-моему, она из класса «С». Не уверен.

Йорн посмотрел на пластиковый стаканчик у меня в руках. Пунш.

– Ты уже был внизу?

– Внизу?

– Пошли.

Мы с Люком вышли наружу, обогнули школу и опять спустились внутрь, в тепло, в школьный театр. Там сидело человек десять – двенадцать, мальчики и девочки, а на столе стоял спирт. Я быстро огляделся, пытаясь отыскать Хелле, я ведь так и не видел ее в спортивном зале, но нет, здесь ее тоже не было.

Йорн усадил меня за стол и, указав на меня, сказал:

– Это Матиас.

Только некоторые кивнули мне, в основном там были актеры, оформители, реквизиторы и все остальные, кто занимался театром. Мне в стакан налили спирта, а из туалета вышел Роар. Хан Соло.

– Хан! – выкрикнул Люк, а Хан подошел ко мне поздороваться и присел рядом.

– А где же Чубакка? – бросил в нашу сторону высокий парень, одетый Конаном.

– На псарне, – ответил Йорн.

– А-а. Ну а ты? – продолжал тот, кивнув на меня. – Где Армстронг?

Мне неохота было отвечать.

– Армстронг присматривает за Чубаккой, – сказал Йорн.

– Прикольно. Жутко прикольно. А ты прикольный чувак, Йорн.

И опять спирт из стакана. Или пиво. Или вино. Я не обращал внимания. Прямо буря в стакане воды. Прошло довольно много времени, прежде чем мы вернулись на поверхность из нашего подполья. Ректор уже давно произнес речь, а учителя исполнили более или менее сносные номера. Группа, которую очень удачно называли «Героями Хетланда» играла «Запятнанную любовь», а несчастные ученики пытались уловить ритм, что было довольно сложно, почти нереально, и их вины в этом не было. Пошатываясь, я пробрался мимо танцующих, пол подо мной шатался. Mare Undarum. [16]Такое было ощущение, что из этого зала медленно, но верно выкачали гравитацию, шлем мой изнутри запотел, по прозрачному пластику медленно потекли крупные капли, но щиток поднимать я не стал. Я протискивался сквозь толпу, а группа заиграла «Космические причуды», Боуи на балу, болезненная суета, вокалист неприятно фальшивил, нагло стоя у самого края сцены и пытаясь попасть в тон, а потом они переключились на «А-ха», но лучше от этого не стало. За шведской стенкой Люк и Оби-Ван затеяли лазерную битву, и Люк совершил «отцеубийство», Лея совсем расклеилась, Хелле нигде не было видно, поэтому я протиснулся через битком набитый зал обратно к выходу, дверной проем шатался, и я взглядом попытался удержать его, кто-то дернул меня за руку и заговорил со мной, но шлем не пропускал звуков, а костюм аквалангиста лип к коже, мне надо было в туалет, надо было на свежий воздух, надо было найти Хелле. По коридору и лестницам я пошаркал к классу, сдвинув своим неуклюжим костюмом пару столов и стульев. Музыка из зала выползала на другие этажи, в класс, а потом просачивалась в мою голову, я, весь взмокший, развернулся и направился обратно в зал, Oceanus Procellarium. [17]Когда я вернулся, народу там оказалось вдвое больше. Мне стало дурно, группа настукивала «Сладкие мечты», пытаясь воскресить память об Энни Леннокс, и сердце мое заколотилось вдвое быстрей. Я пару раз развернулся в поисках, за кого бы зацепиться, но знакомых вокруг не оказалось, потом я устремился к бокалам с пуншем, нашел там Роара в образе Хана Соло и наклонился к нему, и он поддержал меня, не давая упасть. В зале все смолкло.