Говард Немеров - Игра на своем поле

Он прошел через кухню, где над черной железной плитой клубился пар и где орудовал повар, безмолвно указавший ему на заднюю дверь. Открыв ее, Чарльз очутился в небольшой комнатушке с одним окном, завешенным шторой. Там стояли стол и два стула; на одном из них сидел человек и курил тонкую сигару. Убранство комнаты довершала пепельница на столе. На человеке было пальто из верблюжьей шерсти, но этим исчерпывалось его сходство с субъектом, описанным Реймондом Блентом. Правда, волосы его закрывала низко нахлобученная серая фетровая шляпа, а сам он сидел, пригнувшись так, что края пальто доставали до пола. Весь вид незнакомца показывал, что он пришел недавно и ненадолго.

– Мистер Макс? – спросил Чарльз с преувеличенной вежливостью.

– Да, Макс, – ответил тот, лениво вытаскивая изо рта сигару.

На еврея он, во всяком случае, не похож, скорее – на итальянца, но вовсе не обязательно, чтобы это был тот самый тип, который имел дело с Блентом. В его лице Чарльзу почудилось даже что-то знакомое – он видел его где-то; мелькнула шальная, фантастическая мысль, что он сумеет опознать этого человека, а такой, конечно, выдаст всю шайку, и преступление будет раскрыто. На миг он представил себе газетные заголовки: «РАССЕЯННЫЙ ПРОФЕССОР НЕ ОПЛОШАЛ», «У ПРОФЕССОРА ИСТОРИИ ЕСТЬ ГОЛОВА НА ПЛЕЧАХ»… И все-таки Чарльз сейчас не мог вспомнить, где он его видел; может быть, просто его ввело в заблуждение легкое сходство с кем-нибудь из коллег…

– Вам известно, с какой целью я пришел? – начал Чарльз, пододвинув к себе свободный стул и присаживаясь. Он тоже не снял пальто и шляпу и подумал, что в кинофильмах при таких свиданиях еще обязательно прячется в стенном шкафу телохранитель.

– Ничего мне не известно, – ответил незнакомец, – и можете мне ничего не рассказывать.

– Но я, естественно, думал, что вы… что вы… – Чарльз вовремя прикусил язык, пожалев, однако, что не может прямо сказать: «один из жуликов», или «пайщик синдиката», или еще что-нибудь в этом роде. – Как же я буду знать, что имею дело с тем, кто мне нужен?

– А никак, – сказал Макс. – Вас сюда никто не приглашал, вы сами напросились.

Чарльзу вдруг представилась эта фраза в виде эпитафии на его надгробном камне: «Никто его не приглашал, он напросился сам».

– Послушайте, осторожность – полезная вещь, – сказал он, – но подчас можно хватить и через край. Если все будут так себя вести, ни с кем нельзя будет иметь дело.

Собеседник вяло пожал плечами.

– Мне велели здесь подождать и получить у вас деньги.

– Ах, стало быть, это вы знаете? Тогда другой разговор. – Чарльз достал из кармана бумажник и принялся не спеша отсчитывать двадцатидолларовые кредитки, кладя их кучкой на стол.

– Все, – сказал он, кончив. – А за что это, вы тоже, наверно, знаете?

Человек вытащил изо рта сигару и пристально посмотрел на Чарльза. Потом сокрушенно покачал головой.

– Вы слишком доверяете людям, профессор.

– О, вы даже знаете, кто я?

– Знаю или нет – неважно, а я хотел сказать, что еще никогда не слышал, чтобы кто-нибудь пришел и спокойно выложил полтысячи человеку, которого видит первый раз в жизни.

Чарльз догадался, что этому типу его поведение должно казаться по меньшей мере нелепым. Он накрыл рукой пачку денег и с запоздалой деловитостью потребовал расписку. Собеседник ухмыльнулся, кивнул головой, достал из кармана смятый клочок бумаги и, попросив у Чарльза ручку, написал ни к чему не обязывающее: «Получил 500 долларов. Макс».

– Что в этом толку? – запротестовал Чарльз. – Ведь должно быть сказано за что!

– А это вы и сами не знаете, – спокойно ответил Макс, – никто вам ничего не обещал. Помните, это была ваша идея. Мне велели вам передать, чтоб вы ни на что особенно не надеялись. Может, все еще останется как было.

– Я-то знаю, чего я добиваюсь, – рассердился Чарльз. – А раз вы принимаете деньги, значит вы, ваши хозяева или друзья приняли мое условие: ничего не было, никто никому денег не давал, и эта злосчастная история – вы не хуже меня знаете, о чем я говорю, – забыта, и все пари отменяются.

– Это вы говорите, профессор! А я – ничего, я молчу.

– Вот как? А что, если я заберу деньги и уйду?

– Валяйте! Деньги не мои. Я человек маленький, меня послали, я пришел.

– Нет, так не годится, – сказал Чарльз, понимая, что побежден. – Я пойду на риск. Нате, берите, – и он решительным жестом отодвинул от себя пачку. – Я сделал все, что мог, и знайте, – он поглядел на Макса в упор, – теперь я снимаю с себя ответственность.