Говард Немеров - Игра на своем поле

Разве он, человек без предрассудков, идеальное воплощение здравомыслия, как заявила эта молодая особа, ей не пара? Он вдруг вообразил себя графом Моска – сдержанным, улыбающимся, отвешивающим учтивые поклоны, и, так как портрета героя великой книги не существовало, он не без удовольствия представил себе тонкое, умное, непроницаемое лицо Макиавелли.

Все еще под впечатлением этого образа, Чарльз вошел в вестибюль клуба и, дожидаясь, пока позовут мисс Сэйр, стоял в одиночестве поодаль от всех. Но, невзирая на его холодный, как ему казалось, и загадочный вид, несколько подвыпивших студентов с его факультета, считая, по-видимому, что им все дозволено, воспользовались случаем, чтобы отпустить нагло-фамильярные шуточки по его адресу. Чарльз был очень сконфужен. Он вспомнил, как попадал в такое же неловкое положение, когда еще студентом заходил за своей дамой сердца в женское общежитие, и там ее появлению на верхней площадке лестницы тоже предшествовали смешки и хихиканье по поводу «кавалеров».

Лили была в черном вечернем платье без рукавов, но очень строгого покроя. Никаких украшений, только плоская тяжелая золотая цепь вокруг шеи. Было что-то и от аристократки и от рабыни в этом подчеркнутом контрасте обнаженного тела, траурной материи и твердого кованого металла. Это совершенство, стоящее бешеных денег, было явно рассчитано на то, чтобы вызвать желание рвануть цепь, разорвать платье, растрепать прическу. Так вот какова его будущая подруга жизни, если он осмелится на ней жениться, с упавшим сердцем подумал Чарльз, Взгляд и улыбка Лили говорили, что она догадывается о его намерениях, вернее – подозревает в этом каждого мужчину, уверенная, что ни один из них не в силах устоять против ее «эротической привлекательности».

Какой-то незнакомый Чарльзу молодой человек в смокинге подал Лили манто и что-то прошептал ей на ухо. Она прислонилась к его плечу, закинула голову и рассмеялась.

– Я не прощаюсь, я еще вернусь! – сказала она и, взяв Чарльза под руку, вышла с ним на улицу. Ему показалось, что она немного навеселе.

– Сядем в мою, – предложила Лили, не дав ему сказать, где его машина. Ее «бугатти» стояла у самого подъезда.

Они сели в машину и сразу же поссорились.

– Как, ехать в эту жалкую столовку для бедных? – возмутилась Лили, узнав, что ее приглашают в «Аарон Берр». – Куда каждый наш бойскаут ведет свою милашку и папу с мамой за компанию?

– Тем не менее на это есть причины, – сказал Чарльз.

– Я знаю один темный и грязный притон на шоссе номер десять, – сказала она. – Отсюда миль двадцать, не больше. Давайте поедем туда. – И она включила мотор.

– Нет, – возразил Чарльз, – нельзя, я уже заказал столик.

– Подумаешь, столик, что ж, умереть из-за этого?

– Мне не хотелось бы говорить об этом, пока мы не приедем, но поверьте, у меня есть веская причина ехать именно туда, а не в другое место.

– Ну, раз вы настаиваете… – И Лили с остервенением рванула «бугатти» с места.

Даже если Лили и была пьяна, она не боялась вести машину с бешеной скоростью, ничуть при этом не теряя самообладания. За время этой короткой поездки в город Чарльз не раз испытывал сильный испуг и впоследствии, размышляя обо всем, пришел к выводу, что именно здесь и произошел некий поворот событий: он перестал быть хозяином положения, и это сказалось уже в том, что не он вез, а его везли, чего он вообще не любил. Кстати, эти десять или пятнадцать минут позволили ему понять, что влюбиться в Лили и жениться на ней – это совсем не одно и то же.

Машина была открытая и с такой низкой подвеской, что создавалось ощущение какой-то особой связи с дорогой, ревевшей под ногами, как ураган. В продолжение всего пути оба молчали, и, только поставив машину перед рестораном, Лили сказала:

– Не сердитесь, что я капризничала и не хотела ехать сюда. Мир?

– Можете об этом не думать!

Они улыбнулись друг другу и вошли в ресторан. Впрочем, Лили оказалась пророчицей: не успели они сделать несколько шагов по залу, как из-за столика поднялся толстый Барбер и стал в проходе с салфеткой в руке, сияя улыбкой и торопливо дожевывая кусок.

– Профессор Осмэн, какая приятная встреча! – произнес он, обретя, наконец, возможность шевелить языком. – Привет, Лили! Позвольте познакомить вас с моими родителями, сэр. Мама, папа, познакомьтесь! Наш профессор мистер Осмэн. А это моя невеста Джералдин Перл.

Последовали неловкие приветствия. Отец Барбера был маленький, сморщенный человечек, казалось исчерпавший все свои силы на то, чтобы произвести на свет столь внушительных размеров отпрыска. Джералдин – милая простоватая девушка – чем-то напоминала свою будущую свекровь. Барбер-сын с многозначительным видом отвел Чарльза в сторону; Лили осталась одна, принимая как должное восхищенные взгляды всего зала.