Джойс Оутс - Блондинка. том I

— Детка, ради Бога, заклинаю, ты должна выглядеть сексуально, вот и все, что от тебя требуется. Это твой талант, редкий дар Божий. И он стоит каждого пенни из тех пятидесяти баксов, что тебе платят.

Норма Джин рассмеялась. Может, она действительно всего лишь лакомый кусочек для мужчин?.. Очаровательная попка, как однажды кто-то сказал про нее (кажется, Джордж Ральф?). И не более того.

В презрении фотографа было нечто утешительное. Оно говорило о том, что на свете существуют более высокие стандарты и оценки, нежели ее собственные. Уж куда более высокие, чем у Баки Глейзера и даже у мистера Хэринга. И она впала в транс, в мечтания наяву и думала обо всех этих людях. Об Уоррене Пирите, который почти не говорил с ней, разве что глазами; о мистере Уиддосе, который измолотил парнишку рукояткой револьвера в полной уверенности, что «восстанавливает справедливость», что это его чисто мужская прерогатива, неизбежная, как чередование прилива и отлива. В этих снах наяву Норма Джин порой вспоминала, что иногда Уиддос и ее поколачивал.

А вот ее отец был так нежен! Никогда ее не бранил. Ни разу не обидел. Ласкал, обнимал и целовал свою малютку, а мама смотрела на них и улыбалась.

Настанет день — и я вернусь в Лос-Анджелес, и заберу тебя с собой.

Эти фотосъемки Отто будет помнить всю свою жизнь. Благодаря им он впоследствии войдет в историю.

Но тогда он, конечно, этого не знал. Просто ему нравилось, что он делает, и это само по себе уже было наградой. И еще — довольно редким состоянием. Ведь по большей части он, Отто, ненавидел всех своих моделей женского пола. Он ненавидел этих девушек с обнаженными, по-рыбьи бледными телами и жадными ищущими глазами. Будь его воля, он бы им всем позакрывал глаза черной полоской. А рты залепил бы скотчем, прозрачным скотчем, чтобы их было видно, но чтобы не болтали. Впрочем, Норма Джин, впавшая в транс, никогда не болтала. И прикасаться к ней не было нужды, разве только кончиками пальцев, давая понять, чтобы изменила позу.

Монро была естественна, несмотря на то что являлась девушкой. И мозги у нее были, но она совершала поступки, руководствуясь лишь инстинктом. Иногда мне казалось, она видит себя через объектив камеры. И это было куда более сильным, куда более сексуальным ощущением, нежели любая физическая связь.

Он заставил свою модель принять позу статуи, русалки, украшавшей нос корабля. Груди обнажены и выпячены вперед, соски большие, каждый величиной с глаз. Норма Джин, похоже, вовсе не замечала того, что он с ней проделывает. И выходила из транса, когда он бормотал:

— Замечательно. Потрясающе! Да, вот так, именно так. Молодец, умница.

Ну, обычные слова, которые бормочешь в подобных ситуациях. Он ястребом налетал на свою добычу, но добыча не оказывала никакого сопротивления. Добыча всецело принадлежала ему. Странно, что при этом Норма Джин Бейкер была одной из самых умных его моделей. Даже по-своему мудрой, как бывают мудры и проницательны только мужчины. Или какой-нибудь игрок, готовый пожертвовать «иксом» в надежде выиграть «игрек», хотя на деле надежды выиграть «игрек» было совсем мало и еще при этом почти наверняка терялся «икс». Ее проблема состояла вовсе не в том, что она была глупенькой блондинкой. Ее проблема состояла в том, что на деле она вовсе не была блондинкой. И была далеко не глупа.

Исаак Шинн рассказал Отто, что увольнение со Студии было для Нормы Джин страшным потрясением. Что одно время он даже боялся, как бы она с собой чего не сделала.

Отто недоверчиво расхохотался:

— Она? Но у нее полно жизненных сил. Она просто заряжена ими. Норма Джин у нас «Мисс Сорняк». Такие люди непотопляемы.

На что Шинн заметил:

— Такие особы более всего как раз и склонны к самоубийству. Бедняжка потеряла ключ от самой себя. Но этот ключ есть у меня.

Отто слушал. Он знал, что Исаак Шинн, обычно склонный нести несусветную чушь, мог говорить такие мрачные вещи только всерьез. Отто сказал, что, может, оно и к лучшему, что Студия рассталась с «Мэрилин Монро» (дурацкое имя, никто никогда не будет принимать женщину с таким именем всерьез); наконец-то девушка может вернуться к нормальной жизни. Может закончить образование, получить хорошую спокойную работу, снова выйти замуж, обзавестись семьей. Короче говоря, сплошной «хеппи-энд».

Тут Шинн вдруг разволновался.

— Только ни в коем случае не говорите ей этого! Я вас умоляю! Она не должна отказываться от карьеры в кино. У нее огромный талант, она потрясающе красива и еще молода. И я верю в нее, пусть даже этот гребаный Зет и не верит!