Поль Виллемс - Рассказы

МНОГО лет назад на дюнах недалеко от моря стоял маленький рыбацкий домик. Там у окошка дни напролет сидела Мария, жена рыбака Рика, и пряла свою пряжу, глядя в море. Была она высокая и стройная, со смуглым лицом и золотыми волосами, а глаза ее, оттого что все время смотрели на море, были как вода: в ясный день — синими, в хмурый — зелеными, а когда бушевала буря — черными.

И вот однажды, когда глаза Марии были черными, а на море свирепствовал ураган, рыбацкое суденышко пошло ко дну, и никто никогда больше не видел рыбака Рика. Мария так горевала, что глаза ее остались на всю жизнь черными. Море теперь напоминало ей о погибшем муже, и она пересела прясть к другому окошку, которое выходило на дюны, а там стояло аббатство.

Прошло два месяца после исчезновения Рика, и в домике на дюнах родилась маленькая девочка. В память о муже Мария нарекла ее Рика. Стала Рика расти. Целыми днями, одна-одинешенька, играла она на дюнах или на берегу, потому что мать с утра до вечера пряла, чтобы заработать на жизнь. Как-то вечером (Рике к тому времени минуло шесть лет) Мария горько заплакала. Сколько она ни билась, никак не могла заработать достаточно денег на пропитание, и в доме стало нечего есть. И надумала она отправить Рику к монахам по соседству, пасти овец: уж они-то наверняка за труды будут давать девочке каждый день по большой кружке молока.

Но Рика отказалась идти к монахам стеречь овец — уж лучше пойдет она на взморье, где волны выбрасывают на берег всякие ценные вещи; она станет их продавать и заработает немного денег.

На том и порешили.

На следующий день на море разыгрался шторм. Но Рика все равно пошла на берег, да еще прихватила с собой большущую торбу. Занималась заря. Ветер гонял по берегу песок с такой силой, что песчинки кололи девочке ноги, как иголки. Чайки, которых ураган болтал над морем, горланили и крутили головами, пытаясь разглядеть, кто это такой отважный бродит по берегу, несмотря на страшный ветер. Но ураган не давал чайкам времени рассмотреть девочку и нес их дальше. Рика боролась со шквалом изо всех сил, ей с трудом удавалось держаться на ногах, а валы грохотали так, что можно было оглохнуть.

И закричала Рика своим чистым звонким голосом:

— Ой ты ветер с моря! Веди меня туда, где бурей выбросило на берег рыбу.

И тут к ней подкатилась раковина, остановилась и как будто позвала:

— Иди сюда! Иди за мной!

Бросилась Рика за раковиной, и та покатилась дальше, только поспевай. Ветер и дождь толкали девочку в спину, словно подгоняя. Чайки носились над головой, стремительные, точно стрелы, клочья морской пены взлетали вверх, а волны докатывались до самых ног.

Вскоре добралась Рика до места, где песчаный пляж расширялся настолько, что конца-краю не видать. Море, отступая, чего только ни оставило на берегу: можно было подумать, что оно очень спешило, убегая, и второпях не успело как следует собраться. На песке валялись черные и розовые ракушки, крабы, морские звезды, обломки досок и деревьев, пучки травы и замечательно пахнущие водоросли. Еще Рика нашла десять огромных рыб, выброшенных на песок разбушевавшейся стихией, и стала складывать их в торбу. Тем временем буря стихла — только волны продолжали ворчать и ругаться.

Когда вечером девочка вернулась домой, Мария воскликнула, что даже сам Рик никогда не приносил столь чудного улова. Она разожгла огонь, зажарила одну рыбину, а остальные засолила. Перед тем как сесть за стол, она спросила:

— Скажи, доченька, где ты нашла этих замечательных рыб?

— Меня морская раковина привела на место.

И Рика показала матери ракушку, которую она не выбросила, а тоже принесла домой. Раковину положили на каминную полку, рядом с букетом синеголового чертополоха, и если к ней подносили ухо, то было слышно, как внутри шумит море.

Ночью Мария не могла заснуть. Она вдруг испугалась, что Рика полюбит море, как это часто бывает с детьми погибших моряков. Она встала и подошла к постели дочки. Девочка была так хороша, что Мария доверчиво улыбнулась и отправилась спать. К счастью, она не заметила, что ногти у Рики стали похожи на маленькие розовые ракушки — а это верный знак, что любовь к морю уже закралась в сердце.

Пронеслось два месяца, и последняя засоленная рыба подошла к концу. Тогда Мария сказала дочке:

— Ступай к монахам пасти овец. Они каждый вечер будут давать тебе кувшин молока.