Григорий Ряжский - Нет кармана у Бога

Затем я откровенно скашиваю глаз в направлении вопрошающей стороны, чтобы начать методичное истребление. И продолжаю, не останавливаясь… Для тех, кто любит увлекательное чтение, захватывающий сюжет, кому небезразличны судьбы героев, попадающих в такие разные и сложные житейские ситуации, из которых сердце должно подсказать единственный выход. И выбор должен быть непременно нравственным, человеческим, таким, какой сделал бы каждый из нас. И не потому, что нравственность сама по себе, как полагают некоторые, крепнет, когда дряхлеет плоть. А просто потому, что все мы с вами, если не будем людьми глубоко нравственными, не сможем адекватно переживать за героев моих произведений. Согласны? Надеюсь, на эту часть я ответил, да?

И смотрю в зал, снова ожидая одобрительных возгласов и взглядов. Получив то и другое, перехожу ко второй, подлой части. А есть книги, продолжаю я после паузы, чуть разбавив интонацию зловещим привкусом, которые пишутся ради самих книг. Ради удовлетворения авторских, с позволения сказать, амбиций и не имеют прямого отношения к самому читателю. Должен заметить, что порой, и довольно нередко, как раз подобные вирши отдельных маргинальных сочинителей и выдвигаются заинтересованными организациями на получение упомянутых литературных премий. И есть несколько причин такого их к этому интереса. В частности, сами они по себе неуспешны и даже, я бы сказал, провальны, и это вовсе не секрет. Но именно такими способами кое-кто пытается решить задачу по доведению бездарных текстов до народа. До читателя. До нас с вами, дорогие мои. Ещё их нередко именуют так называемыми «издательскими проектами». Про-ек-та-ми! Как вам словечко само? Чуете? Бездушно запроектировать, ловко сконструировать, обсчитать на калькуляторе и вбросить лукавый продукт в толпу. А? И это уже само по себе являет собой путь весьма и весьма сомнительный. Это колея обмана и заблуждения. Дорога в никуда. Однако они наловчились весьма эффективно использовать разнообразные дополнительные приёмы. К примеру, критика. Купленная, разумеется, на корню. Теми же бесталанными организаторами книжного дела. А как иначе? Все хотят ваших денег, друзья, все хотят продаваться и зарабатывать. Включая умников, замкнутых на самих себя и только. И их пособников. Конкретно вы им неинтересны. И тогда возникает вопрос, который каждый из нас должен задать самому себе: за сколько ты готов продаться, человек? Или быть проданным — за какие пистоли? Лично я для себя ответ такой нашёл давным-давно и поэтому перелицовываться не собираюсь. Не продаюсь, друзья мои, и сам не покупаю. Живу, прислушиваясь к совести, которая всего одна и неделима — вразвес, как говорится, не отпускается.

Зал соглашается, кивая дружно и уважительно в унисон благородным этим моим словам. А я продолжаю, что, мол, это с одной стороны. Но остаётся ещё один аспект, он же главный по подлости приём — продажная реклама, одурманивающая вас по всей науке — она же непревзойдённый торговец изначально бракованным и потому затхлым товаром. Та самая реклама, что заставляет нормальных честных людей поверить тому, чему верить нельзя, что застревает в ваших головах, зомбируя мозг и душу, и вынуждает делать шаг навстречу очередному подлому обману. Отсюда ответ: бесчестные правдой-неправдой проталкиваются к успеху путём подлога и оболванивания, а истинным талантам места под солнцем не остаётся. Или находится крайне редко. Поэтому и нет нас… их… в списках номинантов на так называемые премии. Вот так, если коротенько. Надеюсь, ответил и на эту часть вашего вопроса?

Это уже в сторону вопрошавшего соплежуя. И вслушиваюсь в собственный внутренний монолог, уже победительный, с ласковым привкусом ванили на нёбе: «кто много спрашивает, тому много врут — знайте, уважаемый! Но только не я, лично мне до вашего уровня опускаться не резон, не вашего теста я марципан, милейший, — примите к вашему непросвещённому сведению…»

Зал, неодобрительно гудя, отсылает в том же направлении поток попутного недовольства. Провокатор сникает и опускает глаза. Обычное дело, за редким исключением. Всё — ослабла вражья тетива, финита! Сдачу заказывали? Получите, распишитесь! Единственно возможная реакция — немота. И зал это распрекрасно понял, разумеется. Что и отрадно.

Сам же я, выполнив выдох глубокого удовлетворения, с края своего плато окидываю взором очередной плановый сходняк, лишний раз убеждаясь в этот момент, что рождённый брать давать не может. Согласны? Шучу!