Сэмуэль Шэм - Божий Дом

На смену ему пришел Рант. В день его появления мы с Чаком сидели на посту медсестер, ноги на столе, потягивая имбирное пиво из больших стаканов со льдом. [81] Безалкогольный напиток, почему-то в больших количествах запасаемый больницами. На каждого пациента, который может есть приходится пара-тройка неспособных, но им тоже полагается напиток, чем резиденты и пользуются. Зная, как сильно он будет нервничать, мы наполнили шприц валиумом и прикололи к доске с подписью «Вколоть в правую ягодицу по прибытии в отделение». Эта доска была основным способом общения Частников с Домработниками. Под моим именем кто-то написал:

Эта зашифрованная подпись под моим именем начала появляться по всему Дому. Одинаково написанная, всегда под моим именем и никто не знал, кто это пишет. Недавно мне сказали, что это означает Самый Лучший Интерн. По слухам, Рыба и Легго проводили соревнование на это звание. Так как аббревиатуру писали, в основном, под моим именем, ко мне начали обращаться СЛИ и часто, при моем появлении, говорили «вот идет СЛИ». [82] Лучший интерн объявляется в мае и до конца июня, собратья-интерны ему/ей не дают прохода, объявляя повсюду «вот идет лучший интерн» или «падите ниц перед лучшим интерном». Я спросил Рыбу, действительно ли я лидер на позицию лучшего интерна, и он ответил, что не знал о такой номинации. Тогда я сказал, что Легго назвал это «Старой традицией Дома».

Когда я спросил у Легго про СЛИ, он ответил, что не слышал об этом, и я сказал, что Рыба назвал это «Великой традицией Дома». Я заявил Рыбе, что мне совсем не нравится СЛИ, подписанное под моим именем, и он пообещал отправить по следу службу госпитальной безопасности, и следующие несколько дней я лицезрел громилу, одетого в фальшивую форму Вест Пойнта, выглядывающего из-за угла в надежде поймать того, кто писал СЛИ под моим именем. [83] Охрана больницы — хорошие ребята, но мало на что, кроме такой ерунды, способные. Как-то интерна и резидента из реанимации, двух девочек, заперла в палате с умирающей мамой черная семья из восемнадцати человек, угрожая и активно жестикулируя. Охранник стоял в коридоре и пытался делать вид, что его нет. К счастью все и для всех, кроме пациентки, закончилось благополучно.

Но больше всего эта надпись бесила Частников, а из всех Частников наиболее озлобленным был Малыш Отто Крейнберг, на чье имя все еще плевали в Стокгольме. Так как Отто не разговаривал с интернами и доска была единственным доступным для него способом распоряжаться, а места на доске из-за надписи СЛИ не оставалось, Малыш Отто рвал и метал. Мы с Чаком смотрели, как Отто прошел к доске, выругался, стер СЛИ, написал распоряжение для меня и отчалил. Почти в ту же минуту, как он ушел, а охранник отвернулся, под моим именем на доске появилось СЛИ.

Так как надписи продолжали появляться во все возрастающем количестве, Отто и другие Частники все чаще и чаще вынуждены были брать в руки губку. Но, когда исчезли губки, Отто стал невменяем. В то время, как Отто бесился все больше, я тоже был все больше недоволен Легго и Рыбой, которые не могли остановить издевательство над моим именем. Из-за моих протестов им пришлось нанять еще нескольких охранников и расставить их во всех отделениях, а так как все больше шума возникало вокруг награды, другие терны начали допекать Легго и Рыбу, объясняя, что Баш, который в основном сидит, закинув ноги в кроссовках на стол и попивая имбирное пиво, не может быть лидером в гонке за СЛИ, наградой, которой могло и не существовать нигде, кроме доски в отделении.

— Мальчики?!

— Хэй, хэй, Хейзел, — обрадовался Чак. — Иди к нам, девочка!

Хэйзел, глава постелеуборщиков, стояла в дверях. Я часто видел ее, толкающей тележку с бельем и швабрами, но я никогда не видел ее такой. На ней были обтягивающие белые леггинсы, зеленая форма была натянута так, что пуговицы, казалось, вот-вот оторвутся и откроют черную грудь, сдерживаемую белым лифчиком. У нее было удивительное лицо: рубиновая помада на черных губах, каштановое афро на голове, румяна, тени, накладные ресницы и множество разноцветных резиночек.

— У тебя есть чистое белье и горячая вода в дежурке, Чак?

— Все отлично, Хэйзел, просто отлично, девочка. Спасибо!

— А твоя машина? Может, ей нужен ремонт?

— О, да, Хэйзел, моя машина работает неидеально. Над ней нужно поработать. Знаешь, мой передок нуждается в осмотре. Да, именно, только передок.

— Передок? Хо! Ты шалун! И когда же ты хочешь загнать машину в гараж?