Крис Клив - Однажды на берегу океана

— Чарли, — сказала я, — ты думаешь, что твой папа умер, потому что ты не был Бэтменом?

Чарли поднял голову и посмотрел на меня. Глаза его в щелочках маски летучей мыши наполнились слезами.

— Я же был в детском садике, — ответил он. — Вот злюки и нападали на моего папочку.

Губы его дрожали. Я обняла его и прижала к себе. Он расплакался. Я смотрела через его плечо на холодные черные коридоры между ветвями рододендронов. Я смотрела в эту черноту, но видела перед собой Эндрю, повесившегося на электрическом проводе, медленно поворачивающегося и глядящего на меня всякий раз, когда он оказывался ко мне лицом. Глаза его были похожи на эти черные коридоры. У них не было конца.

— Послушай, Чарли, — сказала я. — Твой папа умер не потому, что тебя не было дома. Ты не виноват. Понимаешь? Ты хороший мальчик, Чарли. Ты ни в чем не виноват.

Чарли отстранился и посмотрел на меня:

— Почему мой папочка умер?

Я немного подумала.

— Злюки забрали его, Чарли. Но это не такие злюки, которых может победить Бэтмен. Это такие злюки, с которыми твой папа дрался в своем сердце, и мне с ними тоже приходится драться в моем сердце. Это злюки, которые живут внутри.

Чарли кивнул:

— А их много?

— Кого?

— Этих злюк.

Я посмотрела на черные туннели между ветвями рододендронов и поежилась.

— Я думаю, они есть у всех, — ответила я.

— А мы их победим?

Я тоже кивнула:

— Конечно.

— Меня же они не заберут, правда?

Я улыбнулась:

— Нет, Чарли, тебя эти злюки никогда не заберут.

— И тебя тоже не заберут, да?

Я вздохнула:

— Чарли, тут, в парке, злюк нет. Мы здесь гуляем. Вот у мамы выходной. Может быть, ты тоже возьмешь выходной и денек не будешь Бэтменом?

Чарли наставил на меня палочку, которую держал в руке, и нахмурился. Похоже, задумался, не происки ли это его врагов.

— Бэтмен всегда Бэтмен, — объявил Чарли.

Я рассмеялась, и мы снова стали строить домики из палочек. Я положила длинную белую палочку поверх кучи, про которую Чарли сказал, что это многоэтажный гараж для бэтмобилей.

— Порой мне так жаль, что я не могу взять выходной, чтобы перестать быть Пчелкой.

Чарли удивленно на меня посмотрел. Из-под его маски вытекла капелька пота.

— Почему?

— Ну… Понимаешь, мне трудно было стать Пчелкой. Мне многое пришлось пережить. Меня держали в заключении, и мне пришлось научиться думать по-особенному и быть сильной, и еще я научилась разговаривать на вашем языке так, как вы разговариваете. Даже сейчас это непросто. Потому что, понимаешь, внутри я до сих пор деревенская девчонка. И мне хотелось бы снова стать деревенской девчонкой и заниматься тем, чем занимаются деревенские девчонки. Хотелось бы смеяться и улыбаться парням, которые старше меня. Хотелось бы делать всякие глупости ночью при полной луне. И знаешь, больше всего мне бы хотелось вернуть себе настоящее имя.

Чарли замер, подняв лопатку.

— Но Пчелка это же и есть твое настоящее имя, — сказал он.

Я покачала головой:

— Пчелка — это имя моей супергероини. У меня есть настоящее имя, как у тебя есть имя Чарли.

Чарли в очередной раз кивнул:

— А как тебя взаправду зовут?

— Я скажу тебе, как меня зовут взаправду, если ты снимешь свой костюм Бэтмена.

Чарли нахмурился:

— Нет. Ни за что не сниму свой костюм Бэтмена. Никогда.

Я улыбнулась:

— Ладно, Бэтмен. Может быть, в другой раз.

Чарли начал строить стенку между рододендроновыми джунглями и окраиной Готэм-сити.

Через некоторое время к нам подошел Лоренс.

— Я тут побуду, — сказал он, — а ты пойди попробуй немножко вразумить Сару, ладно?

— А что случилось?

Лоренс поднял руки, развернув их ладонями ко мне, и с такой силой выдохнул, что у него волосы растрепались.

— Просто пойди и посиди с ней, хорошо?

Я подошла к Саре, которая сидела в тени на одеяле, обхватив руками колени.

— Черт бы его побрал, — сказала она, увидев меня.

— Лоренса?

— Знаешь, иногда я не так уж уверена, что мне без него было бы хуже. Нет, конечно, я не это хотела сказать. Но это просто что-то… Что, я не имею права говорить об Эндрю?

— Вы поссорились?

Сара вздохнула:

— Похоже, Лоренс до сих пор не в восторге из-за того, что ты здесь. Он психует из-за этого.

— Что вы ему сказали про Эндрю?

— Я ему сказала, что вчера вечером прибирала в кабинете Эндрю. Ну, знаешь, просматривала его компьютерные файлы и бумаги. Я просто хотела узнать, по каким счетам мне нужно заплатить, проверить, сколько средств на кредитных карточках, и так далее. — Сара посмотрела на меня. — Понимаешь, дело в том, что Эндрю, оказывается, не переставал думать о том, что случилось в Нигерии. Я считала, что он это выбросил из головы, но, оказывается, ошибалась. Он изучал этот вопрос. У него в кабинете два десятка папок. Все про Нигерию. Про нефтяные войны, про насилие. И… я же понятия не имела о том, сколько людей так же, как ты, оказалось в Великобритании после того, что стало с вашими деревнями. Эндрю собрал множество документов о приютах и центрах временного содержания.