Энни Прул - Горбатая гора

— Уэйд, — окликнула его Ренти, — вы работаете на какую-то строительную фирму?

— Боже упаси! Нет, конечно. С чего вы взяли?

— Вы хотите избавиться от коров, ведь так? Получается, либо коровы, либо стройка. То есть, что будет с ранчо, когда исчезнут коровы? Их начнут перестраивать, переоборудовать, так? А как иначе? Ну и какая у вас в итоге цель?

Она обдавала его презрением, как водой из пожарного шланга.

— Я хочу вернуться к истокам, — объяснил он с нарастающим профессиональным волнением в голосе. — Я хочу, чтобы все было как раньше, без коров и загонов. Хочу, чтобы здесь снова росли дикие цветы. Хочу, чтобы осушенные ручьи снова бежали по полям, чтобы родники били, а большие реки снова наполнились водой. Хочу, чтобы уровень подземных вод пришел в норму. Хочу, чтобы хозяевами этих мест снова стали антилопы, лоси, бизоны, горные бараны и волки. Хочу, чтобы фермеры, производители и продавцы мясных продуктов отправились прямиком в ад. Если бы я был губернатором, то вышвырнул бы их всех, отдав землю и ветра в руки Божьи. Пусть здесь не останется ничего.

— Ну-ну. Почему бы вам тогда не развернуть кампанию против мяса, а не против фермеров? И отчего вы не нападаете на фермеров во Флориде? Уверена, оттуда на рынок идет больше мяса, чем из Вайоминга.

И она вышла из комнаты, покачивая бедрами, не дожидаясь его слов о том, что производство мяса на западе страны стало поворотной точкой, что местом битвы должна стать измученная земля, которая принадлежит народу.

Сестры родились в семье адвокатов, фирма «Слингер и Слингер», и детство у них было безмятежное. Затем Ренти изучала искусство в Калифорнии, а Роуни — финансовое дело в Университете Вайоминга, где она и познакомилась с Шаем Хампом. Такие люди, как он, были для нее в новинку, а она на свою беду никогда не упускала подвернувшихся возможностей.

Роуни знала, что у нее отменный вкус и есть деловая хватка.

— Некоторые люди вообще не понимают, как нужно вести бизнес, — сказала она Шаю после того, как владелец хозяйственного магазина Делонг Телегер попросил ее сходить посмотреть цену набора отверток, который она хотела купить. Роуни в ответ бросила отвертки и вышла вон. — Этот человек возомнил, будто все должны отовариваться у него лишь потому, что другого хозмага в городе нет. А потом плачется, что его клиенты ездят за покупками в Денвер, Биллингс или Солт-Лейк-Сити.

— Просто у Делонга нога больная. Готов поспорить, он лишь подумал, что ты дойдешь до полки и уточнишь цену быстрее, чем он. И он уверен, что ты не поедешь в Денвер ради четырех отверток.

— Ему надо было запомнить цену или занести ее в компьютер. Он до сих пор записывает все на бумажку под копирку.

— Да ладно тебе, Роуни. Остынь.

Потом, когда они оказались в большом торговом центре, девушка купила набор отверток в прозрачной пластиковой упаковке, на которую был наклеен ценник.

Роуни хотела показать Шаю, как нужно себя вести. На местных товарах можно было бы неплохо заработать — на ароматических маслах для ванн, мыле из юкки, ароматных семенах канадского водосбора, засушенных цветах и ароматических смесях из кедровых листьев, на которые так клюют туристы, пытающиеся найти в аптеках краску для волос с лавандой. Она бы носила брелоки и браслеты из конского волоса, а еще — что-нибудь из кожи койота. Но главным направлением должно было стать шитье одежды, стилизованной под старину, — саржевые штаны, ковбойские жилетки и целая серия штанов для родео. Она бы наняла двух-трех женщин, чтобы они всё это шили. За мизерную зарплату. А еще смеха ради она бы торговала щетками для расчесывания спутавшейся лошадиной гривы, диким бергамотом, которым благоухали любимые лошади индейцев-шайенов, травяной жвачкой — то есть всякими забавными безделушками, которые никому не нужны, но которые бы покупали лишь потому, что они забавные. А сам Шай Хамп был совершенно другим: этот игрушечный ковбой не знал ни запаха лошадиного пота, ни вкуса песка на зубах. Она так любила в нем эту очаровательную медлительность.

— Клиенты здесь есть, — жестко заявила Роуни, — но если ты собираешься заниматься ранчо, не рассчитывай, что я буду вести тебе бухгалтерию и кормить животных. У меня есть своя собственная жизнь.

Потом ее злость утихла, и она приуныла, вспомнив, как яростно накинулась на Шая.

— Даже не знаю, что на меня нашло, — сказала Роуни. — Я тут с ума схожу. Пойми, я не могу…

— Да ничего, — прервал ее Шай. А потом добавил, словно они говорили совсем о другом: — Не бойся, девочка моя, я же всегда возвращаюсь домой.