Артур Саканян - Театр одного зрителя

-88-

Две машины мчались по ночному шоссе. В одной находились амбалы и цыганка со своим нехитрым скарбом, а в другой законник и жена доктора.

Законник предложил цыганке временно пожить на его даче, и теперь машина с цыганкой мчалась в сторону леса. Другую машину вёл законник, а жена доктора в его машине мчалась домой к малышу.

Представлением у цыган она была довольна, но её тревожило то, что старая гадалка не смогла снять порчу. Сила проклятия напугала даже видавшую виды цыганку.

-89-

— Считайте, что ваш свадебный подарок я истратила в роддоме, когда рожала малыша. Роды были тяжёлыми, — сказала она, обратив внимание на хмурый вид законника.

— Бабки — шелуха, — поморщился законник. — Я шкурный интерес к разборке имею, а детали сплошь в заковырках.

— А вы постарайтесь говорить нормальным языком. Может быть, я сумею помочь разобраться с «деталями».

Законник давно не слышал замечаний в свой адрес и побагровел. Однако на многие вопросы он не знал ответов, и решил сменить гнев на милость:

— Ладно. Я тут порассуждаю вслух, а вы исправьте, что не так.

Она согласно кивнула головой, и законник мрачно продолжил:

— Наперво, вам надо было меня с бароном выбить из седла, чтобы самой править балом. Поэтому отвели нам роль суда, но не простого, а высшего. Верно?

— Я и не думала исключать вас из игры.

Она пожала плечами и продолжила:

— Ведь среди присутствующих вы с бароном были самые авторитетные лица, а «высший» — это как эпитет в знак уважения. К тому же, я подумала, что своим единовременным участием в качестве судей, вы с бароном создавали равновесие между потерпевшей и виновной стороной. Поэтому…

Законник перебил её и сердито продолжил:

— Поэтому, как под конвоем, проводили и посадили нас на те места, которые и так наши. Почётно наградили нашим же правом последнего слова. Под соусом «высший суд» такие правила навязали, что я с бароном сразу же очутились за бортом. Напомнить ваши слова? «Высший суд — это самая последняя инстанция. А раз так, то и своё слово высший суд должен сказать самым последним». Для верности, ещё добавили, что раз мы разнолагерники, то должны, объективности ради, не вмешиваться и держать рот на замочке. Фактически, мы с бароном, как китайские болванчики, могли только кивать кочанами под ваши готовые решения. Разве не так?

Увидев, как обиженно надулись её губки, он примирительно добавил:

— Но я не в обиде. Вы честно предупредили меня, для чего я вам нужен. Для ширмочки, — ехидно закончил он.

— Нет уж, — несколько агрессивно откликнулась она. — За ширму прячутся, а я попросила вас быть декорацией. К тому же вы забыли, что были главным свидетелем, когда описывали позу цыган у нас под дверьми.

Вспомнив что-то смешное, она улыбнулась, но законник был чем-то недоволен и огорчённо сказал:

— Очевидцем был, базар свой помню, а то, что высший суд находится на небесах, забыл. Как фраер, купился на вашу лесть. Сбили вы меня с толку, когда сразу же сдали все козыри цыганам.

— А я думала, что поступаю справедливо, предложив цыганам самим начать рассказ по картинке «Поминки цыганской чести», — весело ответила она, вспомнив из учебника литературы похожую иллюстрацию «Опять двойка».

— Вот именно, с козырями угодили на поминки своей чести, — зло подхватил он её весёлость.

Вспомнив что-то смешное, законник не выдержал и рассмеялся:

— А ведь как славно запели вначале: «От смерти спас цыганочку, привёл к малышу мамочку, а как с другом пошёл к ней, им задали пи… лей».

Законник резко оборвал смех, мельком взглянул на неё и, убедившись, что стишки не очень смутили её, продолжил:

— Но меня удивило не их пошлое враньё, а ваша выдержка. Страсти вокруг вас брызжут, а вы молчите. Почему вы сразу не сказали, кто есть кто, а ждали, пока все цыгане наорутся?

Законник вновь мельком взглянул на неё, и ему показалось, что вопрос ей понравился. Улыбнувшись в ответ, она ответила:

— Моя стихия — это театр одного зрителя. Про театр объяснять долго, поэтому скажу проще. Мне нужно было объединить всех цыган в нечто единое, чтобы управлять ими было бы легче. К тому же, быстрее всего люди объединяются, когда они против чего-то. Потребовалась всего минута моего молчания, и шквал эмоций завертелся вокруг меня. Мне оставалось, или самой регулировать его направление, или стать жертвой несусветной лжи.

Она посмотрела на законника, пытаясь понять, насколько её ответ произвёл впечатление, но безуспешно.