Артур Саканян - Театр одного зрителя

— Получается, что я совершил над собой такое же насилие, как и насильник в тюрьме?

— Не думаю. В противоположность насильственному наслаждению в тюремных условиях, вы хотели получить истинное удовлетворение на воле.

— Какое ещё там удовлетворение и наслаждение? — возмутился ведущий. — В тюрьме к насильнику его жертва не приставала, а мне, что было делать, если он сам полез в драку?

— Видимо, на это были причины, — парировал доктор. — Что-то же было. Помните?

— Конечно, помню. Я дал всем покататься на своём велосипеде, а ему не дал, — с ухмылкой ответил ведущий.

— Странно…

— Я хотел немного посмеяться над ним, — пояснил ведущий.

— Почему? Скажите, — настойчиво потребовал доктор.

Ведущий смутился:

— Не помню, — но, пересилив себя, пояснил:

— Он лучше меня играл в футбол, — и слегка покраснел.

— Я вас понимаю. Футбол — игра зрелищная, и красивой игрой можно завоевать симпатию у длинноногой пассии. Однако нашёлся кто-то и затмил вас. А теперь постарайтесь понять то, что я скажу сейчас. Если бы вы тогда ударили неосознанно, в пылу гнева, защищая что-то справедливое, по совести, то этот психологический барьер не был бы преодолён. Однако вами двигала зависть и злоба, а не чувство справедливости.

— Доктор, почему вы так думаете? — недовольным тоном перебил ведущий. — Я же просто хотел немного подшутить, — но доктор невозмутимо продолжил:

— Вы были с ним один на один, когда ударяли?

— Нет, нас была компания. Я же сказал, что свой велосипед давал покататься, — раздражённо ответил ведущий.

— Скажите: а если во дворе были бы только вы, ваш велосипед и он?

— Я бы катался на велосипеде, а он просто смотрел бы или пошёл бы домой, — недовольным тоном ответил ведущий. — Может быть, я и ему дал бы покататься.

Доктор не смог удержаться от менторского тона:

— Дело в том, что те или иные запреты присущи всем людям. Нарушить их, можно только сознательно преодолев психологический барьер. К примеру, если мальчик ударил девочку, сознавая, что она слабая и побоится дать ему сдачи, то, повзрослев, он, не задумываясь, сможет избивать свою жену. Осознанные действия создают определённые связи в мозгу, и в вашем случае возникла порочная связь.

Настроение у ведущего резко упало, и он мрачно произнёс:

— А что если сын подрастёт и схватит отца за руку? Что тогда?

Доктор почувствовал, что задел какую-то струну личной трагедии ведущего и постарался ответить безразличным тоном:

— Тогда избиения прекратятся, но как только сын покинет отчий дом, побои возобновятся. Что касается вашей драки, то в тот день вы сознательно хотели унизить этого футболиста, чтобы компенсировать свою зависть и злобу.

— Но ведь и сын, который схватил отца за руку, преодолел какой-то психологический барьер. Выходит, он тоже что-то нарушил? — агрессивно произнёс ведущий.

Доктор будто ждал этого и воодушевлённо продолжил:

— Вот именно! Он преодолел психологический барьер страха перед отцом. Его понимание человечности возобладало над субординацией родитель — ребёнок, и его поступок был по совести. Он сознательно проявил свою человечность, и для этого ему свидетели не потребовались. Почувствовали разницу? На благое дело свидетелей не зовут. То, что по совести — в свидетелях не нуждается.

У ведущего был несколько растерянный вид, и доктор вкрадчивым тоном продолжил:

— Понимаете, надо прислушиваться к голосу совести. Прежде чем совершить действие, надо осознать, что собираетесь сделать: защитить святое или получить удовлетворение от низменного?

— Да, но потом явился его дядя, — оправдывающимся тоном произнёс ведущий. — Его дядя так ударил меня, что шрам остался.

Доктор иронично спросил:

— А что, его дядя так сразу и ударил вас?

Ведущий занервничал, но доктор настойчиво потребовал:

— Расскажете подробнее, как это произошло?

— А что там рассказывать? Он стал требовать, чтобы я извинился перед его племянником. Я бы извинился, но не при других. По дурости взял и «послал» и дядю, и его племянника. Вот он и ударил.

— Я вам скажу, что тогда произошло. Вы возбудили в себе гордыню, когда унизили этого футболиста в присутствии детей. Гордыня ищет свою опору во внешнем мире, и именно для этого вам были нужны свидетели. Ведь в отсутствии свидетелей вы были готовы даже дать ему покататься на велосипеде, потому что без свидетелей гордыня отдыхает. Однако нашлись свидетели, и ваша гордыня получила своё удовлетворение, отразившись в восхищённых и испуганных глазах детей. Параллельно в вашем мозгу установилась порочная связь на такой способ получения радости. Тут появился его дядя, по справедливости наказал вас и разрушил эту связь. Шрам для вас, как напоминание, что злорадство вредно, и, по большому счёту, вы должны быть ему благодарны. Просто у кого-то такие шрамы видны, у кого-то не видны… Помните, прошлый раз я говорил о благодарности человеку, который своим вмешательством помогает расширить сознание?