Артур Саканян - Театр одного зрителя

— Успеет. Мне доктор сказал, что тёща до утра протянет, — радостно сообщил цыган.

Она в упор посмотрела на цыгана, и тот смущённо отвёл взгляд.

— Всё. Баста. Зови напарника, — тихо, но жёстко произнесла она. — Я вам сказочку расскажу.

Цыган опешил, а на верхней площадке послышался скрип.

Она подошла к лестничному маршу и, выглянув в пролёт, позвала:

— Эй, наверху! Милости прошу вниз!

Бородатый цыган вразвалку стал спускаться по лестнице, сопя по дороге:

— Верни цыганку с малышом, и мы уйдём с миром, — промычал он, спускаясь. — А ты что застрял? — обратился он к собрату. — Не ровен час, и малыш лишится наследства.

— А мне нельзя с вами? — усмехнулась она прямо ему в лицо. — Может быть, и мне достанется от тёщиного наследства?

Бородач осторожно обогнул её, и направился к соплеменнику.

— Хочешь лишить малыша законного наследства? — недовольным тоном пробурчал он, толкнув того в плечо. — Я тебе этого не позволю.

— Как ты мог такое подумать? — мгновенно встрепенулся цыган. — Она же мне, как сестра.

— Значит, поторопи свою сестру, — сказал бородач. — Не дрейфь, — тихо добавил он и, обернувшись к жене доктора, презрительно выпалил:

— Там человек при смерти, и ваши сказочки нам некогда слушать.

Вдвоём они шагнули к входной двери.

— Стой! — она сунула руку в карман халата. — Я буду стрелять!

— Слыхал? — усмехнулся бородач. — Дамочка стрелять будет.

— Я только дверь открою и кликну её, — попросил разрешения другой.

Только цыган взялся за дверную ручку, как раздался резкий хлопок, и на них сверху посыпалась штукатурка. От неожиданности цыгане пригнулись, закрыв головы руками, а за их спинами обрывок салфетки мягко спланировал на пол.

— Чёрт! — прошипела она, похлопывая ладонью по халату, будто гасит огонь. — Предупреждаю! Второй выстрел на поражение!

Опешившие цыгане увидели, как из дырки в кармане халата сначала показался дымок, а затем ствол пистолета. Сразу же запахло сигаретным дымом.

— Слушай мою команду! Два шага влево! Лицом к стене! Ноги на ширине плеч! Руки на голову! Живо! Вам приказывает старший оперуполномоченный по особо важным делам!

Последнее возымело магическое действие, и цыгане засуетились, туго соображая, что от них требуется. Жестким тоном она продолжила:

— Калечить вас не буду, чтобы на лесоповале побыстрее отработали мой халат, да и на памятник для тёщи, которой уже нет в живых. Примите мои соболезнования. Вот только в больнице уверены, что зять за гробом и за родственниками побежал. Невдомёк им, что зятёк с приятелем шантаж затеяли. Деньги моей сестры задумали отобрать. Уж, не на памятник ли для тёщи?

— Отпустите меня, — сразу же захныкал цыган. — Я вам за халат заплачу. Отпустите. Вы же сами сказали, что мне родню надо срочно известить и гроб заказать. Отпустите, это всё он. Я тут случайно.

Из-под руки он посмотрел на вороной ствол, выглядывающий из дырки, но, в знак отказа, ствол дёрнулся вверх. Он пнул своего напарника ногой и тихо выругался.

На лестнице послышались чьи-то лёгкие шаги. Это поднимался сосед, юноша атлетического сложения.

— Вызвать полицию? Помощь нужна? — предложил юноша, переводя взгляд с цыган на кончик ствола, а у неё уже мелькнула шальная мысль.

— Кого надо, я уже вызвала. Вы не могли бы обыскать их? — попросила она, и парень сразу же скинул с плеча спортивную сумку.

Вскоре два кастета и два ножа, падая по очереди, зазвенели в углу лестничной площадки.

— Даже не знаю, как вас отблагодарить! — с неподдельным восторгом воскликнула она. — Впрочем, у меня есть одно предложение. Не будете возражать, если я засвидетельствую перед вашими друзьями, что вы в одиночку легко справились с тремя… нет, с четырьмя громилами? Я случайно услышала, как в разговоре с друзьями вы упомянули, что запросто разделаетесь с несколькими.

— У меня всегда была проблема со спарринг партнёрами, и буду очень благодарен, если вы сейчас предоставите мне такую возможность.

— Хорошо. Эй, вы, у стенки, повернитесь! Смотрите сюда, — сказала она и кинула пистолет в угол к кастетам и ножам.

— Так это же игрушечный пистолет, — удивился юноша.

— Конечно, игрушечный, — рассмеялась она. — А теперь пустим в расход патроны, — и стала по очереди давить на стене маленькие воздушные шарики.

С каждым хлопком, лица цыган мрачнели.

— Сейчас мы с тобой разберёмся, сука, — пробурчал бородач. — А ты, парень, иди-ка своей дорого… о… о… ой, — но последние буквы он уже выплёвывал вместе с зубами.