Эмилиян Станев - Тихим вечером

В полдень явился агент, отворив дверь, которая, как оказалось, не была заперта. Антон ждал, с чего тот начнет.

— Я принес вам обед, — сказал агент, и в камеру вошел полицейский, осторожно и неумело держа в руках тарелку с едой. — Нам еще не удалось дозвониться. Старшине было некогда: сейчас сюда должны доставить раненого партизана.

Антон, вздохнувший было с облегчением, похолодел, услышав о партизане. Агент же счел его вздох за выражение досады и недовольства.

— Не везет вам, — сказал он, явно желая его утешить. — Все телефонные линии заняты. Вчера вечером жандармы напали на след партизанского отряда. Произошло столкновение, и теперь их преследуют.

Полицейский принес табурет, поставил на него тарелку, положил вилку, хлеб. Чтобы скрыть волнение, Антон сел на нары и принялся за еду. Колени у него дрожали, но он постарался овладеть собой и небрежным тоном спросил:

— Где же это произошло?

— Восточнее нашего города.

«Не может быть! — мелькнула мысль. — Наш район — на запад отсюда. Или это другой отряд?» И равнодушно, словно сообщенная агентом новость ничуть его не заинтересовала, произнес:

— Я бы хотел, чтоб меня снова послали за водой, хоть подышать свежим воздухом.

— Можете погулять по двору, — предложил агент.

— Нет, лучше за водой, чем вышагивать по двору, точно арестант. Предпочитаю общество водовозной клячи…

— Ладно, — ответил агент. — Как пригонят лошадь, так и отправитесь. Часика в три…

Антон торопливо поел, совершенно не ощущая вкуса пищи. Но есть было необходимо, чтобы набраться сил.

Спустя несколько минут отворилась дверь соседней камеры. Паренька куда-то повели. Уж не на допрос ли? Он вслушивался, не на шутку встревоженный. Оправдаются ли ожидания паренька? Отнесутся ли к нему со снисхождением? Если его передадут в руки жандармов, ему несдобровать. Антон тихо шагал по камере, время от времени подходя к двери и приникая к ней ухом. Если не считать обычного для присутственного места шума, ничего не было слышно. Вдруг во дворе затарахтела телега, затопали по лестнице тяжелые сапоги. Он нажал на ржавую дверную ручку и не торопясь отворил дверь. В коридоре не было ни души.

Сердце бешено заколотилось. Отчего бы не попытаться бежать прямо сейчас? Быстро спуститься вниз и выйти на улицу. Если кто-нибудь остановит, он скажет, что ему больше невмоготу торчать в этом чулане. Раз его не заперли на ключ — значит, прониклись к нему доверием. Ведь сам начальник участка приказал перевести его из камеры в караульное помещение.

В коридоре было довольно темно. Неслышно ступая, он дошел до караулки. В распахнутую дверь лились потоки ослепительного дневного света. Он подошел ближе и заглянул внутрь. Какой-то полицейский пришивал пуговицу к форменному кителю, лежавшему перед ним на стуле. Он сидел лицом к двери.

Антон отпрянул, и доска под ним скрипнула. Полицейский встал и пошел к двери. Антон тоже, уже не таясь, шагнул вперед, так что они чуть не столкнулись.

Оба холодно поглядели друг на друга. Полицейский был невысокого роста, плотный, коренастый. На широком умном лице светились хитрые прищуренные глазки. Антон улыбнулся.

— Ты это куда? — спросил полицейский. — Кто разрешил?

— К тебе, — ответил Антон.

— То есть как ко мне?.. И как тебе удалось отпереть камеру? — Глаза полицейского выразили тревогу.

— А она не заперта, — объяснил Антон. — И мне осточертело сидеть одному в темноте.

— А ну, давай обратно! — Полицейский оглядел его тяжелым, подозрительным взглядом.

— Ваш начальник мне разрешил находиться в караульном помещении!

— Назад давай! Без разговоров!

Антон подчинился. Полицейский пошел за ним следом. Щелкнул ключ. Дежурный желал пришить свою пуговицу спокойно, без помех.

Ненависть ко всем полицейским в мире охватила его с новой силой, а толстый этот чурбан вызывал чувство омерзения. Его надо опасаться. Антон все еще ощущал на себе тяжелый взгляд этих желтых, цвета янтаря, глаз. Стиснув зубы, он опустился на нары. Как же это он оплошал! Надо ж было этой проклятой доске заскрипеть так не вовремя!

В коридоре затопали вразнобой. Это привели обратно паренька. Куда его водили? На допрос? Вряд ли допрос мог окончиться так скоро.

Он услыхал щелканье замка и голос агента, говорившего: «Подумай как следует, знаешь ты его или нет, пока я тебя не передал поручику Дичевскому. Уж ему ты всю подноготную выложишь». Паренек что-то сказал в ответ, и агент, проходя мимо камеры Антона, пробормотал: «Там будет видно».