Эмилиян Станев - Волчьи ночи

Задрав морду, она сосредоточенно ловила легкую воздушную струю. До ее чуткого носа долетел слабый запах кожи и человека. Этот запах отдавал кислятинкой и напомнил Дамге те хомуты, которые она как-то сгрызла в заброшенной овчарне. Но от тех вдобавок еще сильно несло лошадью, а сейчас конский запах отсутствовал. Вместо него чуть припахивало железом и человеком.

Дамга сделала несколько осторожных шагов и застыла. Тропинка кончалась. От полянки ее отделяли только кусты. Волчица вползла в них на брюхе и сквозь зеленую листву просунула свою большую клинообразную голову. В тот же миг она ощутила опасность. Пока Дамга не догадывалась, что ей угрожает, но инстинкт подсказывал: надо немедленно удирать отсюда. На этот раз она несколько подзадержалась. Что-то несильно ударило ее в спину, ослепило, как молния, и пронеслось по оврагу раскатом грома. Резкая боль в правом бедре заставила ее взреветь. Волчица изо всех сил кинулась назад прямо через лес. В ушах ее стоял ужасный грохот, словно сами горы разверзлись. За ней тянулся алый след — это капли крови опрыскали землю. Перемахнув через гряду, она приостановилась и облизала рану. Одна дробинка содрала ей шкуру на спине, а другая насквозь пробила бедро.

В ту ночь Дамга не легла среди своих волчат в логове, а провела ее на обрыве, свившись среди каменьев, зализывая рану.

Рана скоро зажила, но ссадина на спине так и не заросла шерстью. Как приметное клеймо, эта бледная полоска кожи на ее хребте издали бросалась в глаза. После пережитого Дамга осторожничала и больше не решалась подстерегать косуль у источника. Она принялась рыскать возле овечьих загонов. Пастухи узнавали ее по белесому пятну и прозвали Дамгой — Меченая. Так она приобрела кличку и стала известна по всему нагорью как смелый и опасный хищник.

Волчата подросли. Днем они уже не спали в логове, а валялись возле него в лесочке. Дамга окрепла, поправилась, ее шкура загладилась, прекратилась линька.

Она не забыла того августовского вечера, но и не подозревала, что охотник продолжает настойчиво ее выслеживать.

Несколько ночей он подстерегал ее на подходах к кошарам и на горных полянах. Лишь убедившись, что она умеет беречь себя, он возвратился в село.

Лето прошло. Лес покраснел, как лисья шуба. Небо приблизилось к земле и как бы выцвело. Земля быстро выхолаживалась. Перезревшие травы и листья наполняли воздух тяжелым духом своей приближающейся смерти. Утра становились все прохладнее, а туманы в долине все гуще и белее.

В одно такое утро Дамга спала, свернувшись в клубок меж кореньев старого бука. Громкий собачий лай разбудил ее.

По верху холма бежал человек в зеленоватой одежке. Сыромятные ремни перетягивали крестом его грудь. На них держалась сумка и какая-то железная палка, поблескивающая на солнце. Человек пересек поляну и скрылся в лесу. Лай все усиливался, затем затих и снова раздался, но уже за пригорком. Дагма с тревогой следила за происходящим напротив. Не в первый раз она слышала подобный лай и знала, что он означает. Прежде чем волчица решила, в какую сторону ей лучше всего убегать, с холма прозвучал выстрел. За ним, как бы вдогонку эху — второй. Ударившись о горы, он разлетелся по речной долине. Дамга кинулась наверх, подгоняемая тем же страхом, который она пережила в тот злополучный августовский вечер. С тех пор она все чаще нападала в горах на след охотника, а ее уши нередко улавливали лай его собаки.

В конце октября Дамга обнаружила несколько капканов, поставленных на тропах, по которым она ходила к овчарне. Тогда волчица перестала пользоваться ими и проторила новые путики. Теперь она передвигалась крайне осторожно. Лишь в пасмурные, дождливые дни охотник не появлялся, и тогда она несколько дней проводила спокойно. К несчастью для нее, снег в тот год очень рано покрыл землю.

Голод сводил челюсти Дамге. Она снова принялась путешествовать: спускалась до самого поля, кружила возле селений и выбегала на проселки.

Однажды она встретила двух переярков — молодых волков. Это были ее сыновья. Дамга повела их за собой. Днем и ночью они скитались по белому покрову, следуя цепочкой друг за другом.

Густая пороша укрыла поле. Снежные бури замели следы диких животных. Напрасно Дамга пыталась отыскать убежища косуль. Вся возвышенность будто бы вымерла. Как-то метель продолжалась несколько суток. Наконец ночью небо продрало. В тучах проглянул мутный месяц в эту ночь матерой волчице удалось напасть на след косуль, но рыхлый глубокий снег позволил этим длинноногим животным благополучно скрыться от волчьей облавы. Дамга со своими сыновьями гнала их впустую до самой зари. Чуть не падая от усталости и голода, она повела свою небольшую стаю к старому логову.