Дороти Мэкардл - Тайна «Утеса»

— Что бы мы делали без вас, Чарли, ума, не приложу, — откликнулась Памела, поднимаясь на стремянку, и осторожно приложила к стене смазанный клеем кусок обоев.

Но гордыня одолевала Чарли. Он выступил вперед и аккуратно содрал полосу.

— Края нашли друг на друга, — объяснил он. — Так не годится.

Господи! До чего медлителен был этот Чарли! Как быстро я управился со своим участком стены! Неужели мы осуждены провести в этой мрачной комнате весь сегодняшний роскошный день? Мне до смерти хотелось Искупаться. Но Памела явно не намеревалась устраивать перерыв, так что и я упорно продолжал работу.

— В этой пещере, — ворчал я, — трудно поверить, что на дворе июль и прекрасная погода. Когда-нибудь повыкидываю все эти кирпичи и открою восточное окно.

— Скала слишком близко, — ответила Памела, — так что окно не поможет. Нет, эту мастерскую не изменишь, днем она радовать глаз никогда не будет.

— А Паркинсоны всегда держали эту комнату запертой, — объявил Чарли.

Я увидел, как Памела на секунду испуганно замерла. Потом весело ответила:

— Да уж! Даже рухлядь из шкафов не вытащили. Просто закрыли их и заклеили обоями, лентяи несчастные!

Чарли промолчал.

— А может быть, — поддразнила его Памела, — это вы закрыли шкафы со всем хламом вместе и заклеили, когда готовили дом к приезду Паркинсонов?

— Нет, заперли они и больше сюда ни ногой, — последовал ответ.

Опять эти сплетни! Оттого, что перемалывалась вся эта чепуха, оттого, что мне осточертела работа и раздражала медлительность Чарли, я готов был взорваться по любому поводу.

— Наверно, у них были свои причины не пользоваться этой комнатой, — сказал я.

Чарли не отступал. Он мрачно ответил:

— Еще бы, ясное дело, были.

Я не собирался поддерживать этот разговор и заметил:

— Мне кажется, вы мажете слишком много клея.

Он оскорбился и демонстративно молчал, пока мы не предложили ему спуститься к Лиззи и пообедать, тут он бросил кисть и удалился, улыбаясь и чуть ли не приплясывая.

— Странный тип, — сказал я, работая на помосте. — Сколько ему, ты говорила? Физиономия, как у гнома, так что можно дать и двадцать, и пятьдесят.

Памела не ответила. Она стояла у окна, бросив работу, и наблюдала за мной. Лицо у нее было озабоченное. Потом она как-то многозначительно спросила:

— Ты здесь хорошо спишь?

— Как сурок, — ответил я — А ты?

Прямого ответа я не получил. Она замялась.

— Я не хотела тебя беспокоить. Надеялась, что это не повторится, но оно повторилось опять, Родди, все-таки в доме по ночам что-то происходит.

Я обернулся к ней, брови у нее нахмурились глаза смотрели на меня горестно.

— Что происходит? Что ты хочешь сказать? — Мой голос прозвучал резко.

— А сам ты разве ничего не слышал?

— Конечно, нет.

— Ни прошлой ночью, ни позапрошлой, когда ты так поздно лег? Ни в ту ночь, когда мы топили камин?

— Слышал шум моря, больше ничего. А в доме было абсолютно тихо.

— В том-то и дело, что нет, Родди. Я слышала какие-то странные звуки как раз перед тем, как ты стал подниматься по лестнице.

— Что за звуки?

— Вздохи. Нет, скорее резкое прерывистое дыхание. Как будто кто-то от испуга сдерживает рыдания.

— Это ветер, Памела; между домом и холмами он всегда завывает как-то странно.

— В те ночи ветра не было.

— Ты права. А до этого ты тоже слышала такие вздохи?

— Да.

— И всегда по ночам?

— Да. Но последние две ночи слышно было особенно отчетливо. Рыдания были вполне реальные. Знаешь, Родди, когда их слышишь, просто сердце разрывается.

Голос Памелы дрогнул. Я не двигался с места и ничего ей не ответил, меня охватила тревога. Правда это или фантазия, все равно душевный покой Памелы нарушен. Черт бы побрал этих суеверных болтунов! Что я мог ей сказать, чем успокоить? Памела — натура трезвая, просто пренебречь тем, что она говорит, нельзя.

— Ты ведь понимаешь, правда, — начал я медленно, — что все это можно объяснить самовнушением? После всех здешних россказней… А их ты наслушалась достаточно.

— Да, я тоже себя сначала в этом убеждала. Но это не так.

— Как ты считаешь, откуда доносятся эти звуки?

— Понять не могу.

— Тебе кажется, из этой комнаты?

— Возможно.

— Почему ты не позвала меня?

— Я хотела, Родди. Я бы и позвала. Прошлой ночью я попыталась встать, но… не могла даже пошевелиться.

— Ты просто спала, — заявил я — Такой парализующий страх часто бывает во сне. Уверен, что наяву с тобой ничего подобного не случилось бы.