Каори Экуни - Ты сияй, звезда ночная

— Секо по-настоящему нравится Кон. Она говорит — у них много общего. Да и Кону она, кажется, симпатична. Ты растение видел, да? Это Кон нам на свадьбу подарил. Оно называется «Yukka elephantipes». Не помню, когда ты у нас в последний раз был, я тебе, наверное, забыл рассказать. — Я нес откровенную чушь, что в голову придет, из последних сил стараясь заполнить чем-то тишину. — Папа, а ты слышал когда-нибудь про серебряных львов? Они рождаются почти альбиносами — то есть они серебряные, — и, естественно, за то, что они так не похожи на других львов, их выгоняют из прайдов. Ну, они и уходят, очень далеко, и живут там стаями все вместе. Мне Секо о них рассказывала. Она говорит — мы с Коном напоминаем ей серебряных львов. Они не едят мяса, не слишком сильны, и большинство из них умирает совсем молодыми. Львы, умирающие молодыми! У Секо возникают порой совершенно потрясающие идеи, правда? — Я рассмеялся. Господи, утомительно-то как! С мамочкиными лекциями разбираться и то проще, чем с таким.

— Ну, насчет вас, мальчики, я не знаю, — отец взглянул на своего лепечущего чушь сына и отхлебнул кофе, — но, насколько я могу судить, Секо сама некоторым образом смахивает на этого серебряного льва.

Он выдал еще один неловкий смешок.

В этот миг зазвонил телефон. Слава тебе, Господи. Спасен звоном не колокольным, но телефонным. Я намертво вцепился в трубку-избавительницу.

— Муцуки?

Это было — словно голос величайшей твоей любви, вновь услышанный после многолетней разлуки.

— Ты где?

Мой вопрос Секо предпочла проигнорировать.

— Что лучше взять — мидзу-йокан или кудзудзакура [8] Мидзу-йокан и кудзудзакура — разные виды желе, традиционные японские сладости. ?

— Что-что?

Она повторила.

— Да все равно, на твой вкус. — Если честно, мне было наплевать, но Секо внезапно резко замолчала, так что я перепугался и поспешно сделал выбор. — Мидзу-йокан. Да, совершенно точно — мидзу-йокан. Даже не сомневайся!

— Ясно. Мне и самой так показалось, — сказала Секо и повесила трубку.

Ее звонок позволил мне выиграть хоть немного времени, столь необходимого, чтобы взять себя в руки перед новым раундом беседы с отцом. Теперь настал мой черед задавать вопросы.

— Как мама? — спросил я.

Он поморгал, но все же ответил:

— Отлично. Ну, как всегда. Ты же знаешь свою мать…

— Да уж, что верно, то верно, — знаю.

— О, кстати, ты уж не говори матери, что я заходил к вам сегодня, — попросил он с непонятной улыбкой, глядя в свою чашку с кофе.

— Ладно. Не буду.

— Кажется, твоя Секо — хорошая жена.

Я скромно согласился. Секунду он смотрел на меня, а потом, так и не сказав ни слова, вновь уставился на свой кофе. Немой укор. Я знаю, все знаю, повторял я мысленно.

Ситуация снова стала напрягаться, но тут на выручку мне пришла вернувшаяся домой Секо. Гип-гип, ура!

— Я на минуточку зашел, просто поздороваться, — сказал отец.

Секо склонилась в глубоком, официальном поклоне.

— Мы так давно с вами не виделись. Как поживает матушка?

Все вернулось на круги своя. Я удалился в кухню готовить чай. За спиной я слышал голос отца:

— Я просто подумал — неплохо было бы заскочить к ним, узнать, как дела.

Так-так. И кто же теперь пользуется поводом?

— Да нет же, не стоит так беспокоиться, надолго я не задержусь. Просто супруга моя вышла по делам, вот мне и стало как-то не по себе дома, в одиночестве.

В кухонное окно светили косые лучи послеполуденного солнца. Близ раковины плавала кругами в своей стеклянной вазе маленькая золотая рыбка. Она была полностью отрезана от внешнего мира, оранжевое тельце радостно рассекало водную гладь. Взглянуть на такое — и уже ощущаешь покой и отдохновение.

Мы чашку за чашкой пили зеленый чай, поедали принесенное Секо желе мидзу-йокан и болтали о ерунде — об эпидемии гриппа, которая ожидается этим летом, о ценах на вишню… Теперь, когда Секо вернулась домой, казалось, сам воздух стал мягче. Сладость мидзу-йокана холодила язык. Отец держался одновременно робко и суетливо.

Тем же вечером, позже, я выяснил, что скрывалось под загадочными упоминаниями Секо о «смертном часе и последних словах» Мидзухо. Похоже, никакими допросами Мидзухо так и не удалось докопаться до истины.

— Мы с ней больше не общаемся, — сообщила Секо.

— Что?! — Я аж подскочил на месте, таким это было шоком — услышать от нее подобное. — Из-за чего?!

Давать объяснения Секо отказалась. Просто отныне они расстались, и этим все сказано, а до прочего ей и дела нет.