Каори Экуни - Ты сияй, звезда ночная

— Я стопроцентно иду звонить Муцуки, — говорит встревоженная Мидзухо. — Где бы он ни был, уверена, способ с ним связаться есть.

— А я вот не считаю, что это — хорошая идея. Секо-сан — девушка экспрессивная. Иногда она способна на отчаянно импульсивные выходки. Полчасика, часик — и она совершенно успокоится. Не думаю, что стоит отрывать от работы ее мужа!

— Не в том дело, — выплевывает Мидзухо. — Речь о том, что виноват во всем он!

Щекой я чувствую чье-то дыхание. Чуть приоткрываю глаза — посмотреть, кто это. Из-под лежащего у меня на веках полотенца замечаю краюшек футболки Юты. Он склонился к кровати и серьезно меня рассматривает… да, я сейчас — зрелище еще то. Чувствую, как его взгляд ползет по моему лицу куда-то влево. Меня это начинает раздражать. Что делать — не знаю. Наконец, когда терпеть больше невозможно, рывком высвобождаю из-под простыни руку. На секунду он замирает… а потом протягивает свою дрожащую ручку и вкладывает ее в мою.

У него крошечная, теплая, влажная лапка.

Муцуки приезжает, когда я то ли сплю, то ли дремлю. Какой-то бодрствующей частичкой сознания улавливаю голоса — вот Муцуки благодарит медсестру, а Мидзухо отчитывает Муцуки, а Муцуки и Ханеки, официально представленные друг другу, делают надлежащие реверансы. Муцуки медленно подходит к кровати. Напрягаю все свои чувства, пытаюсь ощутить его всем своим существом. Его шаги. Самый факт его присутствия.

Он откладывает полотенце. Убирает волосы, прилипшие к моему лбу. Ладонь его сухая и теплая, как осеннее солнце.

— Прости меня. Прости.

Кончиками пальцев он касается моих век. Говорит, говорит, но так тихо, что я никак не могу разобрать слов. Думаю — он знает, я не сплю. Я словно заперта в клетку из водяных струй. Мяконькое такое заточение. Муцуки преотлично понимает, через что мне приходится проходить, да и я тоже все о нем знаю. А Ханеки? А поддельный вызов на пейджер? Не могу больше на него злиться. Чувствую его пальцы на своих веках. Ну почему мы снова и снова мучаем друг друга?

— Секо, Секо! — Мидзухо легонько тянет меня за ногу, пытаясь разбудить.

— Все нормально. Пусть спит. Я заберу ее домой. Я на машине, — говорит Муцуки, и меня передергивает. Мне почти страшно. Могу сказать с уверенностью: сегодня я смогу вернуться домой, только притворяясь спящей. Это очевидно.

Муцуки подхватывает меня снизу, поднимает — и я утыкаюсь лицом ему в грудь. Чувствую его тепло, слышу биение его сердца. Чувствую себя уютно, как ребенок. Да, мы с ним никогда не занимались любовью — и пусть, все равно наши тела идеально подходят друг для друга.

На парковке блеск закатного солнца отражается в бесчисленных рядах машин. Тело мое чуть покачивается в такт походки Муцуки. Приоткрыв глаза, я ищу взглядом старенькую, побитую малолитражку. Маленькую, темно-синюю. Любимую машину Муцуки.

— Мы, наверное, назад на метро поедем, — голос Ханеки.

Они собираются уходить, и тут Мидзухо идет с главного козыря.

— Дождаться не могу завтрашнего дня, уж тогда-то я найду концы в этой истории, — говорит она.

А я забыла поблагодарить пожилую женщину в белом. Как неудобно!

— Берегите себя, — услышала я ее слова, когда мы выходили из медпункта.

И все, что я помню о ней, — ее ноги. Длинные, худые, как палочки, подвижные ноги.

Даже в машине я продолжаю притворяться спящей. Муцуки молчит, только ставит одну из моих любимых кассет. Мы еле тащимся по дороге над обрывом, и я начинаю вспоминать дом. Веранду с белыми перилами. Лилового человечка. Древо Кона. Я хочу, чтоб мы поторопились, чтоб как можно скорее были дома. По-прежнему прикрыв глаза, я открываю окно машины, и нежные переливы голоса оперной певицы мягко плывут ввысь, в вечернее небо.

Я вернулся из больницы. Секо смотрела телевизор в гостиной — и, судя по всему, смотрела очень увлеченно.

— Привет, я дома, — сказал я, но глаза ее были по-прежнему прикованы к двадцатипятидюймовому экрану.

— Добро пожаловать домой [6] Так по традиции жена-домохозяйка приветствует мужа, вернувшегося с работы. , — пробормотала она.

Новый телевизор мы купили в кредит. Я уже явственно видел огромные пятна пыли по всему экрану.

— Что смотришь?

— Телевизор смотрю, — молниеносно огрызнулась Секо.

Пока что выносить ее поведение было вполне возможно, и я просто пожал плечами и решил принять ее ответ за чистую монету. Снял рабочий костюм, почистил туфли, сходил в ванную умыться. Когда я вернулся в гостиную, передача уже закончилась.