Олеся Градова - Танец с жизнью. Трактат о простых вещах

Я задумалась. Чем-то и моя работа была похожа на магию — влияние на общественное мнение, на поведение отдельных социальных групп. Только я использовала для этого воздействия средства массовой информации… Хотя хрен редьки не слаще.

— У тебя дома нет разбитого зеркала или стекла?

— Нет, ничего… Хотя постой… Я на прошлой неделе увидела, что в комнате моего сына разбита форточка. Я тогда пытала его — испугалась, что они баловались огнестрельным оружием, но он сказал что-то про мяч…

— Когда бьется окно, значит, что-то уходит из дома. Что-то хорошее уходит, а плохое приходит. Ты думаешь, что это случайность, но это Знак…

Он внезапно изменил доверительную интонацию. Как он стал похож на Дамира, когда тот доставал маятник! Металлический голос, практически без эмоций. Он говорил о том, что я знала всегда, но о чем никогда не хотела думать…

— С тех пор как он родился, в тебе поселился страх. Ты уже не принадлежала себе. Ты боялась потерять работу, потому что внутри сидел страх голодной смерти, ты работала как ненормальная, потому что все время казалось, что стоит остановиться, и твое место будет занято. Вечный страх, который толкал тебя вперед, и во многом благодаря ему ты очень многого добилась в жизни. У кого-то стимулом является жажда удовольствий, денег, власти. Твоим единственным движком были страх и ответственность за его судьбу. Судьбу твоего сына. Ты растила его одна и прекрасно понимала, что, если что-то случится с тобой, он попадет в приют, он погибнет. Он с детства был незащищенным, неполноценным в твоих глазах. Ты начала бояться самолетов, боялась не за себя, ты давно стала воспринимать смерть как избавление от мучений, которые испытывала всю свою жизнь. Ты думала — что будет с ним, если самолет промахнется мимо взлетно-посадочной полосы? Сейчас ты видишь, что связь между вами становится все тоньше, а твое влияние на него, а значит, и защита ослабевает. Он взрослеет и все меньше прислушивается к твоим бесконечным предупреждениям. Ты хочешь быть ответственной за него и не готова принять, что сейчас он начинает отвечать за себя. И тебя страшит тот факт, что его решения, на которые ты уже не влияешь, могут привести к роковой ошибке. Твоя сестра действительно все знает. Она понимает и даже испытывает какой-то комплекс вины за то, что тебе пришлось отвечать за грехи твоего рода. Выбрали тебя. И никто не может объяснить, кого назначают «ответчиком» и почему в благополучной семье может родиться ребенок, даже не первый, который заберет на себя это кармическое обязательство.

— Вот почему она называла меня «отработчиком», а я не понимала, что она имеет в виду…

— Ты вообще мало думала о глубинных причинах и механизмах, сознательно упрощала свои представления о жизни, потому что тебе нужна была точка опоры. А мир, который измеримый, плоский, казался тебе не только доступным для понимания, но еще приемлемым для жизни…

Он выбивал почву из-под ног. Я опять вынуждена была прибегнуть к своим приемам, которые нередко использую в переговорах, когда перевес оказывается не на моей стороне.

— Антон, ты говоришь мне о том, что я уже знаю… Я пришла для того… чтобы узнать то… чего я еще не знаю. — Я старалась сократить количество произносимых мною слов, но увеличивала паузы между ними, использовала их как низкую скорость на МКАДе или сигарету у подъезда — чтобы оттянуть момент истины, к которому я таки не успела подготовиться.

— Что я могу сказать тебе? Я вчера не спал, запрашивал информацию о тебе. Странно, судя по той информации, тебя уже не должно было быть на свете. Я даже удивился, что ты умудряешься неплохо выглядеть, работать. Ты уже давно живой труп.

— Что за ерунда?!! — я забыла, что с магами надо выбирать выражения, чтобы не задеть чувства профессиональной гордости и не выказать недоверия к «высшим». — Прости, но я, конечно, болела недавно, и довольно тяжело, но сейчас абсолютно здорова, и даже врач удивился, что ни одного симптома не обнаружено — у меня было воспаление легких и какие-то затемнения…

— Ты выздоровела, потому что Дамир дал тебе силы. Он брал на себя твою карму, я ему всегда говорил — не таскай всякую грязь в дом. Ты же маг, ты же должен быть ответственным за то, что делаешь, говорил я ему. А он слишком горячий, чтобы думать перед тем, как что-то сделать.

— Он говорил мне о каком-то другом проклятии. От человека. Он даже сказал мне, от кого…Это отец моего ребенка. Он говорил, что никакого родового проклятия нет. Почему демоны говорят разное? И почему я грязь?..