Олеся Градова - Танец с жизнью. Трактат о простых вещах

Безусловно, это был собеседник моего уровня. Я любила игру в слова. Единственное, что меня удручало, — то, что я, увлекаясь, выдавала себя с головой. Вся моя амбициозность, желание понравиться, показать свою значимость и даже ряд профессиональных фокусов — все это я периодически «сдавала», рискуя не только произвести впечатление, но и раскрыть чисто профессиональные тайны.

Так, в азарте, я рассказала об одной региональной кампании, которую мы провернули несколько лет, использовав для устрашения местного населения число 666. В инициалах одного из кандидатов на губернаторский пост, нашего противника, были три символические буквы «ССС». С помощью заборного граффити мы превратили их в три шестерки и занялись пропагандой пришествия Антихриста. История это довольно известная, но давать постороннему человеку ключи и ниточки, которые могут помочь выйти на заказчиков и исполнителей, — практика порочная и достойна разве что блондинки. Кстати, этот образ я опять нарочито эксплуатировала, и в те моменты, когда мне это было удобно, прикидывалась девочкой с бантиками в белых гольфах.

Внимание Антона льстило мне и с другой стороны — оно должно было приумножить степень моей исключительности в глазах Дамира. Уверена, что таких женщин в его окружении было немного. А соответственно, он должен был не только признать мою «особость», но и приходить в трепет от мысли, что может меня потерять. Жалкая довольно-таки уловка, типа «вызвать ревность», но в арсенале женщины тридцати-с-лишнем не так много действенного оружия.

Мы курили траву, болтали о жизни, и мне было легко. Антон, в отличие от моего Черного Принца, мало говорил о своих производственных буднях, а значит, в меньшей степени травмировал мою подвижную психику рассказами о демонах. При расставании мы договорились собраться завтра, в субботу, на шашлыки и продолжить столь содержательную беседу. В ту ночь мы, кажется, и перешли с Антоном на «ты».

Утром наши планы смешались. Шел дождь, заставляя нас отказаться от мысли о шашлыках на природе, и телефон Антона долго не отвечал. Позже я услышала от Дамира еще одну душераздирающую историю, что в переулках «Северного Гоа», не пройдя и пятидесяти метров от нашего подъезда, Антон подцепил какую-то девицу, которая притащила его в жуткий барак и мучила весь остаток ночи. Зачем Антон сделал это, он и сам не понимал. А я, в свою очередь, не понимала, зачем опять стала свидетелем чьего-то грехопадения. Я давно устала от всякой «клубнички», которой без устали угощали меня в этом доме.

Встряхнувшись, выпив кофе и выкурив пару сигарет, мы решили опять отправиться в фитнес-клуб. Эта субботняя традиция радовала меня исключительно — к моим занятиям йогой и танцами добавить еще и плавание — и я само совершенство! Тело свое я любила, относилась к нему трепетно и бесконечно шлифовала спортом, массажем и прочими приятными SPA-процедурам и. Под этим самолюбованием была и своя философская концепция: тело — божественный дар, и к нему надо относиться с высочайшей заботой и нежностью.

Наплававшись вдоволь, мы погрелись в сауне, и Дамир решил не отступать от своих планов: «Я накормлю тебя шашлыками. Я никогда не нарушаю своих обещаний». И мы отправились на летнюю веранду восточного ресторана, рядом с которым стоял огромный мангал. Дождь к тому времени перестал и жизнь налаживалась.

Мы заказали все возможные виды мяса — баранину, свинину, теленка, курицу и откупорили бутылку шампанского. Напиток был скорее адекватным для настроения, нежели для закуски. Но мы уже давно привыкли устанавливать собственные правила, преследующие целью максимум наслаждения из текущего момента.

Наша привычка — сидеть не напротив друг друга, как делают обычные парочки, а рядом, давала неизменное преимущество — мы могли касаться друг друга, незаметно для глаз окружающих, или целовать друг друга в те места, которые в данный момент оказывались доступными.

Такое поведение, ранее казавшееся мне предосудительным, стало привычным для нас обоих. В нем не было демонстративности, во всяком случае с моей стороны — я все время хотела ощущать его — кожей, губами, плечом или бедром. Это мой Принц, и пусть весь мир подождет…

Мою эйфорию прервал звонок Антона. Я уже узнавала эту музыку, которая была поставлена на его звонки. Видимо, он окончательно проснулся, и сейчас последуют предложения, как превратить эту субботу в настоящий праздник жизни.

Но лицо Дамира внезапно побледнело. Он выскочил из-за стола и отошел на расстояние, с которого я не могла слышать его слов. Судя по мимике его лица, новости были плохи. Если не сказать большего — весьма ужасны. Выражение испуга и беспомощности — оно сохранилось, когда он закончил разговор и вернулся за стол.