Олеся Градова - Танец с жизнью. Трактат о простых вещах

Он сел на коврик, брошенный на полу. Я подтянула подушку и села рядом. Нет, не рядом, а так, как будто хотела расширить свое пространство и зафиксировать границу, слегка испуганная таким стремительным сокращением дистанции между нами.

— Садись ближе.

— Подожди. Я сейчас сяду поодаль. Потом привыкну к тебе и сяду чуточку ближе. Я как Лис в сказке Сент-Экзюпери. Каждый день я буду садиться чуточку ближе.

— Хорошо, я готов ждать. «Впереди вечность», — он с улыбкой передразнил меня.

Я не хотела смотреть на его хорошо прокачанные плечи, я где-то уже видела эту попку Сильвестра Сталлоне. Он слишком сексуален, чтобы я могла ждать вечность. Но есть определенное мною правило — не отдаваться мужчине в первую же ночь. Пропустить вторую и третью. Впрочем, третью уже можно не пропускать…

Но что-то заставило меня изменить правила. Интуиция? Робость? Желание не проиграть, как раньше, на всех досках сразу? Я решила поставить другие сроки — месяц или четыре недели, не меньше. Я хочу понять, что меня тянет к нему. Я ведь чувствовала невероятное нечеловеческое притяжение с самого первого его звонка. И не могла понять, дело ли в глубоком, сильном, завораживающем тембре голоса, заднице Сталлоне или в том, что это абсолютно близкий мне по всем психофизическим характеристикам человек? Совпадение наших «частот» скорее настораживало, чем радовало. Так не бывает? Слишком стремительное сближение… Я должна понять его душу прежде, чем отдам ему свое тело. Так внутри себя я облекала свое решение в слова, достойные страниц французского женского романа.

— Откуда ты подцепила эту фразочку — про вечность?

— Так, от одного знакомого, почитателя Будды. Таких немало было у меня. Он ухаживал за мной две недели. Две недели мы встречались каждый вечер и расставались только по утрам. Мы говорили и не могли наговориться. Мы не могли расстаться, и только эти слова позволяли нам оторваться друг от друга. «Впереди вечность». Мы даже не касались друг друга, как будто боясь физическим воздействием убить тонкое «тело» наших нежных отношений.

— А что случилось через две недели?

— Ничего. Я, наконец, решилась пригласить его домой. От волнения выпила бутылку шампанского и призналась, что однажды посетила мужской стриптиз в клубе «Нирвана».

— И что?

— Он разочаровался во мне и сбежал. Больше я его не видела.

— А что такого, подумаешь, стриптиз…

— Не хочу повторять ошибок и вываливать тебе черные страницы своей биографии, но я приняла участие в конкурсе «Леди Нирвана» и выиграла его. То есть почти выиграла, потому что первый приз уступила какой-то даме, которая была спонсором вечеринки. Но в последнем туре конкурса я была явно впереди ее на полтора корпуса, как говорят на ипподроме.

— И что же было в этом последнем туре?

— Я не буду рассказывать. Пусть это останется моей тайной.

Дамир явно хотел продолжения. Будучи неплохим рассказчиком, опять же — журналистка в прошлом, я сумела заинтриговать его одним заголовком и лидер-абзацем. Он был невероятно мил и располагал к откровенности. Сопротивлялась я не долго:

— В последнем туре конкурса «Леди Нирвана» мне надо было зайти в аквариум с водой, в котором сидел мулат в одних трусах, и намылить его гелем для душа. Кто больше пены оставит на своем партнере, тот и выиграет. В финале осталось две пары. Эта барышня, спонсор мероприятия, с отвисшим бюстом и столь же отвисшим животом. И я со своим «шоколадным зайцем». «Аниматор»-ведущий, который уверенно вел ее к победе, давая авансом очки в каждом туре, был похож на Андрея Малахова, звезду скандальных ток-шоу на Первом канале, по скорости воспроизводства бреда в устной форме. Он дал мне первой войти в клетку с тигром, точнее, стеклянный аквариум в центре зала, с потолка которого падала вода. Первопроходцам труднее, особенно когда плохо понимаешь правила игры. Я была в дорогом костюме и галстуке — в то время это был писк моды. А здесь выглядела как своеобразный S&M-KH4. Я колебалась минуту — войти под душ в костюме и в галстуке? Убить наповал обывателей, избавившись от лишних «понтов»? Или сойти с дистанции? Я выбрала второе. За несколько секунд, быстрее, чем принимала решение, я стащила с себя одежду, оставив только стринги, и вошла за стекло. Я почувствовала одну из самых потрясающих пауз в своей жизни — псевдо-Малахов замолк, словно у него пропал дар речи, точнее, забарахлил тот самый орган воспроизводства бреда в промышленных масштабах. Он не сразу овладел собой и подзатянул выход общественности из шока. Коснувшись шоколадного мальчика и увидев, как гель растекается по его плечам и груди, я выронила флакон. Я провела ладонью по этому прекрасному черному телу. Он тоже дотронулся до меня, словно познавая на ощупь. Он был поражен не меньше, чем квази-Малахов… Через мгновение не стало зала, все остались там, за стеклом, а здесь были только Он и Я. Черное и белое, безумное в охватившей нас страсти. Нас отделяли друг от друга только стринги — белые на нем, черные на мне. Я слышала пульсацию арабской музыки. Я не слышала, что говорил в микрофон наш Судия. Да и мог ли кто-то судить нас? Это был танец страсти. Космос и вечность в одном флаконе геля для душа. Мнимая доступность и невозможность обладания заставляла нас теснее смыкать объятия, а публичность этого акта возбуждала нас сильнее самого мощного афродизиака. Он сжал мои ягодицы и поднял на руки. Я хотела любви этого черного мальчика… Но тут микрофон прохрипел: «ВСЕ, ХВАТИТ, ВАШЕ ВРЕМЯ ИСТЕКЛО»… Я выскочила из стеклянного куба за занавеску, мне передали полотенце, одежду, я быстро облачилась в костюм, завязала галстук, не чувствуя пальцев. Сознание еще не пришло ко мне. Вернулась в зал. Я ждала аплодисментов? Меня встретили звенящим молчанием. Еще одна наивысшая по звучанию пауза в моей жизни, настоящий нокдаун для хорошо декорированной морали. Не забывай, это был стриптиз-клуб!