Розамунда Пилчер - Сентябрь

— Вы не имеете права приходить ко мне в парк и точно так же не имеете права входить в дом. Это нарушение закона, я могу вызвать полицию.

— Ха, полиция! — Лотти захихикала. — Много от нее толку. А им будет интересно узнать, как развлекается миссис Эрд, когда ее супруг в Америке. Видно, вы ужас как по нему скучаете. Думаете о нем и о Пандоре. Я ведь вам все выложила. Вот небось удивились. Верь после этого людям.

— Лотти, сейчас же встаньте и уйдите.

— А он вряд ли порадуется, когда узнает о ваших художествах.

— Вон. Немедленно.

— Одно-то уж ясно как день: вы ничуть не лучше прочих, такая же шлюха, и не отрицайте свою вину, у вас на лице все написано…

Вирджиния потеряла власть над собой.

— Убирайся! — крикнула она. — Убирайся и никогда не смей сюда приходить, старая ведьма!

Лотти присмирела, но не двинулась с места и с ненавистью сверлила Вирджинию горящими глазами. Вирджиния, холодея от ужаса при мысли, какой кошмар может сейчас произойти, стояла, вытянувшись как струна. Если Лотти сделает хоть одно движение в ее сторону, она опрокинет тяжелый стол на сумасшедшую старуху и раздавит ее, как насекомое. Но Лотти не бросилась на Вирджинию, по ее лицу разлилось спокойное умиротворенное выражение, глаза погасли. Она сказала то, что хотела сказать, достигла своей цели. Неторопливо поднялась на ноги, тщательно, аккуратно застегнула жакет.

— Пойду, пожалуй, — сообщила она. — До свидания, собачки, хорошие вы мои.

Вирджиния не спускала с нее глаз. Лотти вызывающе протопала на своих высоких каблуках по кухне, у открытой двери обернулась.

— Очень приятно было повидаться. До скорой встречи.

И ушла, неслышно затворив за собой дверь.

Вайолет стояла в переднике у стола в своей кухоньке и покрывала глазурью именинный пирог. Испекла его Эди — большой, трехъярусный, но украшать должна была Вайолет. Она сварила шоколадную глазурь на сливочном масле, склеила ею все три слоя и теперь обмазывала бока. Она никогда не славилась изысканной кулинарно-декоративной фантазией, и когда пирог был закончен, то выглядел он не слишком нарядно, был похож на небольшое свежевспаханное поле, но сейчас она посыплет глазурь разноцветным горошком с шоколадной начинкой, поставит одну-единственную свечку — только это она и может себе позволить, — и пирог станет гораздо веселее.

Она отошла полюбоваться своей работой, облизывая измазанный глазурью палец, и в этот миг услышала, что по дороге взбирается в гору машина и сворачивает на аллею к ее дому. Выглянула из окна, увидела, что ее гость Вирджиния, и очень обрадовалась. Вирджиния сейчас одна, и Вайолет очень ценила такие неожиданные, без приглашения, звонки и визиты своей невестки. Значит, ей хочется побыть с Вайолет, ее тянет к ней. А сегодня это особенно важно, они смогут спокойно посидеть и поболтать, Вирджиния расскажет ей про Генри, как все было в Темплхолле.

Ви вымыла руки, и тут парадная дверь хлопнула.

— Ви!

— Я в кухне! — Она вытерла руки и стала развязывать передник.

— Ви!

Бросив куда-то передник, Вайолет пошла в холл. Ее невестка стояла у подножия лестницы, и вид у нее был такой, что Вайолет сразу поняла: случилось что-то очень скверное. Вирджиния была бледна, как мел, глаза ярко блестели, казалось, их жгут непролитые слезы.

У Вайолет сердце сжалось от страха.

— Душенька моя, что с тобой?

— Не сердитесь на меня, Ви, — Вирджиния делала усилия, чтобы говорить спокойно, но голос у нее дрожал, еще миг, и она разрыдается. — Я должна поговорить с вами.

— Конечно. Идем, мы сейчас сядем… — она обняла Вирджинию за плечи и повела в гостиную. — Ну вот, располагайся поудобнее и успокойся. Никто нам не будет мешать.

Вирджиния рухнула в глубокое кресло, откинула голову на подушку и закрыла свои синие прелестные глаза, но тут же снова открыла.

— Генри был прав: Лотти Карстерс опасная сумасшедшая. Ей нельзя жить среди нормальных людей, нельзя жить с Эди. Нужно снова поместить ее в лечебницу.

Ви опустилась в свое любимое кресло у камина.

— Вирджиния, что случилось?

— Я боюсь.

— Что она причинит зло Эди?

— Нет, мне.

— Рассказывай.

— Я… я… не знаю, с чего начать.

— Рассказывай все, с самого начала.

Ее спокойствие благотворно подействовало на Вирджинию. Она взяла себя в руки, было видно, каких усилий ей стоило сдержать себя, не потерять самообладания и здравого смысла. Она выпрямилась в кресле, поправила волосы и прижала пальцы к щекам, словно хотела стереть слезы.