Роберт Левелин - Внезапное богатство

Филипп и Марио сели в «мерседес» и отбыли с такой же поспешностью. Майлз сел на свой велосипед и оставил тихую деревню. Фермер на тракторе проехал мимо. Когда он рулил по склону холма к главной дороге, по которой он прибыл сюда накануне, Майлз услышал завывание полицейских сирен. Он ощутил при этом легкое беспокойство, удивляясь, что бы такое могло случиться. Марио не объяснил, почему они в такой спешке должны были уехать, просто сказал, что все объяснит позже. Они договорились о встрече в Лондоне для того, чтобы продолжить эксперимент. Майлз притормозил немного, заметив проблесковые маячки, двигавшиеся на скорости по главной дороге к подножию горы. Он почувствовал что-то неладное, вокруг больше никого не было. Что, если Марио и остальные трое были преступниками, находящимися в розыске? Что, если теперь и он классифицировался как разыскиваемый преступник? Полиция вполне могла прослушивать замок. Возможно, все, о чем они говорили с Марио на кухне, прослушивалось и записывалось на пленку, и вот теперь полиция с обыском вламывалась в замок.

Майлз съехал с дороги и остановился позади большого дуба. Он положил велосипед на землю в высокую траву и опустился рядом на корточки, щупая пульс, чтобы обнаружить его изменение. Он ничего не чувствовал, хотя знал, что должен ощущать тревогу, но не было ничего. Его пульс был обычным для человека, едущего на велосипеде. Похоже, он даже затихал, а не увеличивался.

Вой сирен становился все громче и громче, пока наконец две полицейские машины не промчались мимо Майлза, взбираясь в гору, за ними проследовали большой черный автозак и еще один черный легковой автомобиль представительского класса, марку он не разобрал.

Затем ничего. Майлз подождал немного, поежился, сел на велосипед и вернулся по знакомому маршруту в Метц. Это все было очень странным.

Он позвонил Марио на спутниковый телефон, когда добрался до аэропорта Люксембурга, попал на автоответчик и решил не оставлять сообщения. Майлз подумал о том, с какой легкостью власти смогут отследить номер его мобильного телефона. Он обдумал то, что сделал, проверил пульс, устанавливая, не был ли он расстроен. Похоже, не был.

Майлз увидел Калвиндера, стоявшего в толпе ожидающих в зале прилета международных рейсов аэропорта Хитроу. Он держал в руках табличку с надписью «Накасоми», – внизу логотип «Фулл Фэйшл». Когда Калвиндер увидел коллегу, лицо его вытянулось. Не прибегая к помощи слов, ему удалось дать понять Майлзу, что тот мог бы хотя бы попытаться привести в порядок свою внешность.

– Я был во Франции, больше я тебе ничего не могу сообщить, – сказал Майлз, отмахиваясь.

– Зачем, черт возьми, ты был во Франции?

– Я же сказал, что не могу этого рассказать. А ты где был?

– В проклятом офисе, всю ночь, – огрызнулся Калвиндер. Он был сердит, впервые за все время, что Майлз знал его.

– Что случилось?

– Майлз, я проработал всю ночь, пытаясь отладить голосовую синхронизацию, проверяя код. Делая твою работу. Наш единственный клиент прибывает. Сегодня. Сейчас.

– Я знаю. Я ведь тоже приехал.

– Да, но посмотри на себя!

– Что не так?

– Ты выглядишь как… как человек, которого мало что беспокоит.

– Ну, меня действительно мало что заботит.

– Я знаю, что тебе не нужны деньги, но сама работа увлекательна. Вот о чем я думал всю ночь. Это должно приносить нам удовольствие.

– Я знаю. Впрочем, это не так, а?

– Ну, теоретически это должно быть так.

Они неотрывно глядели друг на друга. Затем Калвиндер продолжил наблюдать за плотным потоком тяжело груженных пассажиров, текущим через ворота прибытия.

– Что, в самом деле, происходит с тобой, Майлз?

– Все в порядке, просто я не выспался. Зато ты выглядишь, как сутенер, – ответил Майлз. Калвиндер был в темном костюме, его лицо было гладко выбрито, но со множеством мелких порезов. Со стороны было заметно, что чувствовал парень себя чрезвычайно неуютно.

– Я хотя бы сделал попытку! – взорвался он. – Ради всего святого, Накасоми проделал весь этот долгий путь из Токио только для того, чтобы встретиться с нами. Он собирается заплатить нам несколько миллионов долларов, а наш товар, как бы это помягче выразить, немного неотесан по углам.

– Я провел тысячи часов за работой. Кто проверял все программные коды? В них было бессчетное количество ошибок. Кто отладил программу так, что время реакции стало исчисляться миллисекундами? Кто слепил эту конфетку?

– Лучше помолчи, ведь это ты все испортил! Ты манипулируешь людьми. Мне кажется, я ненавижу тебя, Майлз, понял? Я сильно тебя ненавижу.