Дэймон Гэлгут - В незнакомой комнате

Все оказалось не так просто. За несколько дней в обществе Жана Анна вбила себе в голову, что он ее будущее и ее судьба. Вернувшись, она только и делает, что ведет безумные разговоры о том, что хочет переехать жить во Францию, родить от него ребенка, и чем дальше, тем неистовей становятся эти бредни. Маленький роман превращается в серьезные отношения, пусть только в ее воображении, и это несмотря на то что Жан отказывается от близости с ней. Кажется, что свою предыдущую жизнь в Кейптауне она аннулировала. Страшнее всего, что Жан не догадывается, насколько она больна, он воспринимает ее состояние как дурной спектакль, участвовать в котором ее вынудили те, кто манипулирует ею, а твердит ей: ты должна просто верить в себя, и тебе станет лучше, незачем глотать все эти таблетки. Она охотно повторяет все эти псевдопремудрости в надежде, что я соглашусь с ними, но чего она мне не говорит, так это того, что он угощал ее травкой и кокаином в сочетании с гигантским количеством алкоголя. По возвращении она выглядит заметно более распущенной, раздражительной, и эта деградация кажется ей свободой, чем-то, чему она должна следовать, чтобы поправиться.

В таком опасном состоянии мы уезжаем, оставив позади Жана и Гоа. Я пребываю в некоем заблуждении, будто движение пойдет ей на пользу, будто ощущение проплывающей мимо жизни может приостановить ее внутренний раздрай. И поначалу все идет хорошо. Несколько дней они проводят в Кочине, совершают круиз по озерам и каналам штата Керала. Но к моменту приезда в Варкалу, город, расположенный на вершине скалы далеко на юге, напряженность между ними начинает сказываться. За Анной нужен постоянный присмотр, иначе она впадает в депрессию. Она не может спокойно просидеть и несколько минут без того, чтобы не прийти в страшное возбуждение. Она без конца что-то ломает, натыкается на мебель или падает. Разговоры о Жане нескончаемы и бредовы. Точно так же, как распаковывание и упаковывание рюкзака, которое давно перестало быть занятным. Стоит оставить ее одну даже ненадолго, она тут же вступает в потенциально опасные контакты с незнакомцами. Однажды например, подралась с какой-то швейцаркой, которая якобы плохо обращалась на пляже с котенком, а в другой раз позволила какому-то сомнительному пожилому мужчине, остановившемуся в том же отеле, делать ей массаж тела в его номере.

Ему приходится постоянно бегать за ней, в панике стараясь удержать или ликвидировать последствия. Он начинает чувствовать себя сварливой незамужней теткой, всегда озабоченной и несчастной, а Анна принимает на себя другую роль, роль невинной девочки, на которую незаслуженно нападают, ее широко открытые глаза смотрят с обидой и испугом. За словами, которые они произносят вслух, подспудно идет другой диалог, в котором она предстает жертвой, а он настырным обидчиком. Мне не нравится эта роль, я пытаюсь отойти от нее и порой действительно не могу понять, кто из нас не в себе. Кроме всего прочего, он боится, что наступит критический момент, потому что реального влияния на нее он не имеет. Если он попытается проявить авторитет, а она откажется повиноваться, что тогда делать? Если она шагнет за дверь с рюкзаком, послав его к черту, то единственным выходом для него будет умолять ее. И тогда обоим станет ясно, у кого власть.

Ему начинает казаться, что внутри ее поселился чужой человек, темный и дерзкий, которому нельзя доверять, который хочет полностью поглотить Анну. Этот незнакомец пока осторожен, он ждет своего часа. Между тем женщина, которую он знает, вот она, и порой берет верх. Тогда Анна разговаривает вполне здраво, она его слышит, он может склонить ее на свою сторону, они могут вместе посмеяться над чем-нибудь забавным. Но темный незнакомец всегда появляется снова, лукаво посматривает из-за ее плеча, делает что-нибудь вызывающее, и Анна скукоживается почти до невидимости. Иногда они сосуществуют, сестрица Анна и ее жуткий близнец, и борются за верховенство. Неравная борьба — незнакомец, безусловно, сильнее, — но я продолжаю надеяться, что таблетки помогут ей одержать победу.

По натуре я человек не слишком терпеливый, и борьба изнуряет меня. Я дохожу до крайнего предела однажды днем по дороге с пляжа, откуда она бредет с совершенно пустым и заторможенным выражением лица. Я гляжу на нее с минуту потом тихо спрашиваю:

— Ты под кайфом?

— Да, — отвечает она с улыбкой. — Какой-то парень угостил меня косячком.

Он теряет самообладание. До сих пор он испытывал раздражение и огорчался, теперь это нечто другое, взрыв отчаяния.