Дэймон Гэлгут - В незнакомой комнате

Никакой пример действия человеческой силы не подготовил его к буйству столь безликому и сокрушительному. Ветер, ливень, грохот. Земля сотрясается. Промежутки между вспышками молний и громом очень коротки и становятся все короче. Потом исчезают вовсе, и эпицентр грозы оказывается прямо над ними.

Эта картина становится кульминацией, моментом, к которому подводило все предыдущее. Он лежит ничком головой к дальней стене палатки, вжавшись в землю, закрыв уши руками. Вот сейчас, думает он, это случится, сейчас, сейчас. Между тем Райнер лежит по-другому. Приподняв голову, раздвинув и придерживая в таком положении входные створки, он с обычным своим выражением лица сердитого ребенка смотрит наружу, на ревущий и светящийся, словно диск луны, мир.

Рассвет прекрасен, в небе ни облачка. Он просыпается рано и выползает в царящую снаружи тишину. Кусты серебрятся от влаги, горы на фоне синевы неба вырисовываются четко и ясно. Сквозь чистый воздух взгляд с телескопической зоркостью различает мельчайшие детали горизонта. Сейчас они находятся очень высоко.

Райнер пробуждается чуть позже и оглядывается вокруг.

— Пожалуй, пойду пройдусь немного, — говорит он и уходит в сторону ущелья.

В ожидании Райнера он разжигает плитку, чтобы вскипятить чай, потом оценивает размеры вчерашнего ущерба. Некоторые веревки ослабли, укатилось несколько камней, придерживавших края палатки, но в целом палатка устояла. Должно быть, они удержали ее весом собственных тел.

Райнера все нет, поэтому он, чтобы занять себя, вытаскивает из палатки рюкзаки, начинает укладывать их. Из-за месива вокруг это занимает времени больше, чем обычно. Когда палатка свернута и засунута в чехол, выясняется, что не хватает нескольких колышков. Видимо, затерялись в мокрой земле.

Шагая напролом сквозь кустарник, возвращается Райнер. Своим молчанием он дает понять, что здесь, на вершине мира, среди гроз и горных пиков, он поистине слит с первозданной природой.

— Я нашел не все колышки.

— Гм, — мычит Райнер. Он наливает себе чаю и усаживается с чашкой на утесе, напряженно вглядываясь в даль.

Некоторое время он продолжает копаться в грязи, затем идет искать металлические вещи, которые они выбросили прошлой ночью. Он не может вспомнить, куда именно, сегодня все выглядит не так, как вчера в темноте. Наконец глаз улавливает серебристый блеск, и он приносит вещи обратно.

Наблюдая за ним, Райнер говорит:

— Ты боялся молний.

— Да. А ты нет?

Он качает головой, потягивая чай.

Я приготовил завтрак. Райнер выплескивает остатки чая и идет есть.

Они не разговаривают, между ними висит напряжение, словно остаток электрического кошмара вчерашней грозы. Райнер ест медленно, о чем-то размышляя и вперив взор перед собой. У него не хватает терпения ждать, когда тот закончит завтрак, и он снова начинает искать в земле недостающие колышки. Обернувшись, он видит Райнера стоящим на скальном выступе без рубашки и втирающим в кожу крем.

— Ты не поможешь поискать колышки?

— Я занят, — отвечает Райнер.

— Занят…

Он собирает грязную посуду, засовывает ее в пакет. К тому времени Райнер заканчивает втирать крем и начинает расчесывать волосы. Щетка вспыхивает на солнце, ее повторяющееся движение однообразно, оно бесит.

Он уходит чистить зубы. Когда возвращается, Райнер уже покончил с расчесыванием волос и надевает рубашку. Потом тоже выдавливает пасту на зубную щетку и уходит.

Несколько минут спустя он возвращается быстрым энергичным шагом:

— Я готов. Пошли.

— Еще не все колышки.

— Что?

— Колышки.

Райнер раздраженно цокает языком, вздыхает, подходит к месту, где стояла палатка, и начинает осматривать уже утоптанную землю. Через несколько минут говорит:

— Оставь их.

— Что?

— Оставь. Приспособим вместо них что-нибудь другое.

— Это не моя палатка. Я за нее отвечаю.

— Что делать, они пропали. Я их не вижу. Идем, мы и так потеряли уйму времени.

Он смотрит на него, и откуда-то из глубины поднимаются слова протеста.

— Ты ничего не сделал, — говорит он.

— Что?

— Ты ничего не сделал. Сегодня утром все делал я. И я хочу найти остальные колышки.

Райнер снова цокает языком и выразительно отбрасывает назад свои длинные волосы. Не произнеся ни слова, он поднимает рюкзак и вступает на тропу, по которой они следуют. Оставшийся в изумлении смотрит, как Райнер уходит, как его темная фигура быстро уменьшается, пока не исчезает вовсе. Тогда он запихивает палатку в свой рюкзак и идет следом.